Министр образования Польши Пшемыслав Чарнек сообщил, что в польских школах находится более 200 тысяч детей из Украины. По более точным подсчетам, из них 140 тысяч - это ученики начальной школы, 40 тысяч - дошкольники, а почти 20 тысяч - ученики средней школы. По мнению министра, сейчас количество приезжающих из Украины «притормозилось». «Этот прирост небольшой. У нас было по несколько тысяч новых учеников еще в марте и в апреле. Сейчас примерно - по несколько сотен человек в день, и даже меньше», - сказал министр.
Итак, в польские школы пришло много украинских детей. Есть разные идеи по поводу того, как гарантировать их права, обеспечить право на образование, на достойную жизнь. И совершенно логично, что их омбудсменом стал польский Уполномоченный по правам ребенка Миколай Павляк, которого Польское Радио пригласило к беседе.
- Какие формы соблюдение прав ребенка могут быть реальными в отношении малолетних беженцев? Ведь проблем - огромное количество...
Миколай Павляк: Здесь можно ввести много решений. Я выдвигаю один тезис, считаю, что он главный, а именно, что конвенции, хотя бы Конвенция о правах ребенка, замечательны. Можно разные прекрасные вещи туда включать, но только в мирное время. Все подписываются, даже Россия подписалась под Ковенцией о правах ребенка. Но когда приходит зло в виде войны, они уже не имеют никакого значения, и стоят ровно столько, сколько бумага, на которой были написаны, и даже меньше. И вопрос: как защитить детей, которые приехали к нам в количестве, по меньшей мере, миллиона из Украины? Перед нами огромный вызов. То, с чем мы справлялись последние два года, то есть, нечто чрезвычайное - пандемия, что-то, с чем поколение наших детей, поколение, можно сказать, благополучия, которое мы готовили только к хорошему, вдруг оказалось в очень трудной ситуации. Ощущение безопасности вдруг лопнуло, как мыльный пузырь. И вот сейчас мы видим детей войны. Детей, приехавших из таких мест, где падали бомбы, где люди жили в подвалах, где старались укрыться от преступников, не говоря уже о том, что эти дети могли быть свидетелями пыток, насилия, невероятной жестокости, то есть, всего того, что ребенок видеть не должен, и что противоречит основным правам ребенка - на безопасность, на жизнь, без жестокости, без насилия. Конечно, в Польше фактически войны нет, но война очень близко. И, возможно, мое мнение прозвучит несколько пессимистически, что война у нас всё же чувствуется. В польских домах живут беженцы, которые думают о войне. Эти женщины, дети, возможно, первые месяц-два не говорили о войне, старались успокоиться. Но потом приходят мысли о возвращении, о том, насколько дома безопасно. И у меня дома от моих украинских гостей тоже слышатся такие разговоры - можно ли возвращаться в Киев, где в 20 километрах находится Ирпень? Женщина по имени Полина говорит мне, что в Польше такое тихое небо, такое звездное. Потому что она помнит небо, красное от взрывов. И сейчас мы должны рассматривать отдельные, привычные для нас права ребенка, о которых я говорю в ежегодном отчете для парламента, в такой категории, что этих детей, которые к нам приехали, война лишила основных прав. Поэтому вопросы образования, гарантии экзаменов, вообще подготовке к дальнейшей жизни - это еще не всё, о чем мы должны позаботиться в ситуации, когда к нам приехали дети войны. Вот еще недавно я говорил в эфире Польского Радио о Музее польских детей в Лодзи, о людях сегодня уже очень пожилых, которые выжили в концлагере. Мы говорили о том, что концлагеря для детей мог придумать только больной мозг. Кто бы мог подумать, что через несколько месяцев у нас в Польше будут дети - жертвы такого же ужасного явления, с такими же травмами. Так что юридических проблем, проблем, касающихся опеки, защиты детей от разного рода преступников хватает. Надеемся, что это не уйдет от нашего внимания. Ребенок всегда может стать жертвой нападения, особенно во время войны.
- Не стоит скрывать, что проблемы, касающиеся образования, очень серьезные. Во многих польских школах детей из Украины просто приводят прямо в классы, а они зачастую не знают ни одного слова по-польски. Как решается такая проблема? И каков ее масштаб? Есть ли какой-либо диагноз на этот счет?
Миколай Павляк: Данные Министерства говорят о 200 тысячах детей, которые пришли в польские школы. Но я не поставил бы знак равенства между приходом в школу и началом учебы. Что касается языка, то это самая маленькая проблема, потому что дети быстрее всех учат язык, особенно в группе ровесников. И возможно, к сентябрю, они уже будут лучше говорить по-польски и смогут участвовать в польской программе образования. При этом подготовительные группы исключительно для украинских детей - это очень хорошая идея, потому что позволит, в зависимости от развития военной ситуации, украинцам быть украинцами, позволит продолжать образовательный процесс по их программе, по их учебникам. Этот процесс будет проходить в сотрудничестве с местными органами самоуправления, и можно будет предоставить места в школах для таких классов, или время на вторую смену. Что касается детей, которые, возможно, останутся в Польше надолго, а ведь у нас есть огромная группа украинцев, которые уже были в Польше, работали в Польше, акклиматизировались, и перевезли к нам своих детей - а у меня в офисе работает женщина из Украины, дочь которой мы привозили, чтобы она могла жить в безопасности, потому что ее родной местности уже не существует - то оценивать и как-то квалифицировать, как пойдет их обучение: по украинской или польской программе - это дело будущего. Думаю, что тесное сотрудничество Министерством образования и науки Польши, министра Пшемыслава Чарнека с Министерство образования Украины очень важно и необходимо. Хотя бы для того, чтобы на период после летних каникул приготовить более системные решения. В эту первую стадию, то есть сейчас, мы не обязаны делать всё, чтобы, как говориться, застегнуть на последнюю пуговицу. Нельзя всё сделать «на вчера», «на сейчас», немедленно. Надо хорошо подготовиться. И в первый период нужно распознать проблемы, касающие психологических травм, разного рода депрессий, общения, акклиматизации. А после каникул будем решать, в зависимости от ситуации. Ведь есть большая группа семей, детей с родителями, которые уже возвращаются. Так что ситуация, можно сказать, разнообразная в разных районах, и думаю, что анализ проблем на следующий школьный год - это самое важное. Сейчас надо позволить украинским детям, да и взрослым, успокоиться. А нашим польским детям - и это тоже огромный вызов - мы должны многое объяснять, помогать переживать травмы, которые они тоже получили как в период изоляции, так и при встрече с ровесником, видевшим ужасы войны, и сейчас переживает всё это, в том числе дома.
PR1/iza