О Варшавском восстании написано много исторических трудов – научных и популярных, художественных произведений и публицистических материалов. Особое место в воспоминаниях о Варшавском восстании занимают рассказы представителей гражданского населения. Это голос людей, которые были, с одной стороны, фоном событий, а с другой – их свидетелями и участниками. Услышать их рассказы можно благодаря проекту «Жители Варшавы во время восстания 1944», который реализовал столичный «Дом встреч с историей».
Варшавское восстание длилось два месяца и это было очень интенсивное время. В первые дни восстания была эйфория, люди радовались, видели в этом даже конец войны.
Вспоминает Алина Калчыньская-Родзевич:Был прекрасный день. Тепло, солнечно, улица Фрета была вся залита солнцем... Я возвращалась от подружки, которая жила на улице Фрета, в той части, где сейчас музей Склодовской-Кюри. На улице торговец с большим мешком, продавал фрукты и овощи, помню сливы-ренклоды… они так пахли… Я остановилась возле его тележки и вдыхала этот аромат… И в какой-то момент на улице началось большое движение, какая-то огромная радость, громкие крики. Потом из окон начала раздаваться музыка. А ведь при оккупации нельзя было держать в доме радиоприемники! Пока я шла по улице несколько метров, она изменилась до неузнаваемости. Это было что-то невероятное. Большая эйфория, радость. Все целовались, обнимались, бегали…
Барбаре Осташевской-Хшановской в августе 1944 было 12 лет: Мы с мамой поехали под Варшаву за вишнями, которые ранее заказали. Была прекрасная погода… С отцом мы договорились, что вернемся в 17.00, но выехали в 17.30. В Отрембусах мы сели в электричку. Она еще стояла, а на перрон выбежала какая-то женщина и начала кричать: «Люди, не едьте! В Варшаве восстание!» Моя мама не обратила на это внимания, а я тем более, потому что в вагоне стояли одни молодые парни… Мы доехали до станции, где делали пересадку на обычный поезд… Нас обстреляли немцы. Парни ответили огнем. Мама толкнула меня на землю и прикрыла собой. Вишни высыпала, а котелок надела мне на голову. Мы лежали, а над нами стреляли. Через какое-то время немец толкнул ногой мою маму и приказал встать и идти с поднятыми руками. А всех парней расстреляли. Оказалось, что это было специальное подразделение, которое ехало в Варшаву для участия в Восстании. Я была в ужасе, замолчала на несколько часов. Мама объясняла немцам, что она должна ехать к мужу в Варшаву, через где-то два часа немец махнул на нас рукой и отпустил.
Вспоминает Анна Гульматович: Я приехала в Варшаву в день восстания. Первого августа немцы были еще в районе Прага, вырыли окопы на Мендзешиньском валу и поделили район Саская Кемпа на две части. От Мендзешиньского вала до улицы Французской выселили всех жителей. Моя мама немного говорила по-немецки и была в пожилом возрасте. Немцы ей разрешили остаться в доме с условием, что она будет смотреть, чтобы не было мародерства. А мне удалось перейти на другую сторону улицы Французской. Сначала женщинам разрешили там находиться, а та часть, где осталась моя мама, была обнесена колючей проволокой, нельзя было переходить на ту сторону – это грозило смертной казнью. Сначала собрали всех мужчин на улице 11 Ноября, оттуда молодых отправили в лагерь, а старших куда-то в другое место… Некоторым удалось сбежать. Женщин вывезли на улицу Скарышевскую. Я убежала оттуда и ночью под проволокой пробралась в ту часть, где была мама. Она спрятала меня в подвале в огромном ящике, засыпала углем. Немцы ходили с собаками, которые прекрасно чуяли, где находился человек. Но меня не нашли. Я там сидела, пока немцы не ушли из района Прага.
Во время восстания варшавяне жили в тяжелейших условиях, кочевали по подвалам, так как находиться в квартирах было опасно – бомбили, стреляли, - рассказывает Халина Клингер. Когда началось восстание её дочке не было и года, семья жила в районе Жолибож.
Вспоминает Халина Клингер: Помню состояние постоянной опасности (угрозы жизни), помню немецкие бомбардировки, снаряды, кружащиеся над головами – ведь бомбили всю Варшаву. Кроме того был голод, нечего было есть. Мы питались какими-то остатками еды, которые мы находили у кого-то дома. И речи быть не могло о каких-то покупках. Наш дом стоял по соседству с многоэтажной, где разместился штаб восстания, разделял эти дома небольшой сад. Немцы особенно обстреливали это место. Первая бомба попала в середину сада, превратив в щепки старую грушу, образовалась огромная воронка в земле. Мы перешли в подвал многоэтажки, там жила моя двоюродная сестра. Бои шли постоянно. Когда немного стихало и ничего не кружилось над головой, я шла на первый этаж, чтобы сварить манную кашку своей дочке, которой еще не было года. Один раз, когда я была наверху, мы услышали гул самолетов. Муж схватил меня за руку и мы убежали в подвал. В этот момент взорвалась бомба, которая разрушила всю лестничную клетку: шум, пыль, куча разбитых кирпичей… Ничего не было видно. Кроме нас в подвале находились другие люди. Я крикнула: «Стоять! Не двигаться!», чтобы мы просто не потеряли друг друга в этом тумане. Мы постоянно ждали победного завершения восстания. Сидя в подвале, разговаривали о генерале Андерсе, что он придет и нас освободит, что всё хорошо закончится, что немцы уйдут…
Воспоминания о Варшавском восстании представителей гражданского населения записал Варшавский «Дом встреч с историей».
Материал подготовила Ирина Кудрявцева