Польша добилась значительных успехов в области диагностики и лечения нарушений слуха. Страна занимает лидирующие позиции в Европе по внедрению инновационных медицинских решений, и особенно впечатляющие достижения достигнуты во Всемирном центре слуха в Каетанах — одном из самых передовых медицинских учреждений мира, специализирующихся на лечении слуха.
Именно здесь успешно внедряются полностью имплантируемые кохлеарные имплантаты нового поколения. Это устройства, которые не только значительно улучшают качество жизни пациентов с тяжелыми нарушениями слуха, но и делают это практически незаметно для окружающих — современные имплантаты полностью скрыты под кожей, не оставляя внешних признаков.
Прошло всего несколько десятилетий с момента, когда первые такие операции вызывали бурные эмоции и считались настоящей медицинской революцией. Один из пионеров этих технологий — профессор Пётр Хенрык Скаржиньски из Всемирного центра слуха в Каетанах, участник многих международных научно-медицинских проектов. Он провел первую имплантацию в Польше, положив начало новому этапу в аудиологии. Сегодня мы снова стоим на пороге следующего прорыва: миниатюризация, полная биосовместимость, высокая эффективность и цифровое управление — все это стало реальностью.
О том, как далеко продвинулась польская медицина в области слуховых имплантатов, какие технологии используются сейчас и что ждет нас в будущем, Польскому радио рассказал профессор Пётр Хенрык Скаржиньски:
Импланты вживляются в Польше уже почти 23 года. Все это время пациенты у нас имели доступ к самым современным технологиям в рамках финансирования Национального фонда здравоохранения. Это оказывает влияние, с одной стороны, на косметический аспект, который, кстати, чаще всего и замечают сами пациенты: устройство становится все меньше, выглядит аккуратнее, его не нужно носить в кармане — теперь это просто маленький магнитный диск, располагающийся за ухом.
Второй важный аспект — это качество звука, которое сегодня можно получить благодаря этим устройствам. Современные импланты настолько хорошо работают, что могут фильтровать акустический шум. Некоторые пациенты даже жалуются, что устройство «работает слишком хорошо»: например, когда идет дождь или дует ветер, они ощущают шум настолько отчетливо, что это их раздражает. То есть имплант улавливает все — даже то, чего раньше человек не слышал вовсе.
Что касается показаний к установке, то здесь польская школа, инициировавшая определенные подходы, сыграла важную роль в изменении мировых критериев. Раньше такие устройства устанавливались только пациентам с полной глухотой. Сегодня мы можем рекомендовать имплантацию даже тем, кто частично слышит, но при этом плохо понимает речь, особенно если слуховой аппарат уже не дает нужного эффекта. Медицинское определение такого состояния — это когда человек с аппаратом понимает менее 50% услышанной речи. Этого недостаточно, и это стало основанием для пересмотра показаний. Это позволило нам преодолеть целый ряд барьеров.
Все чаще говорят о полностью имплантируемых слуховых системах — невидимых, удобных и высокотехнологичных. Насколько далеко продвинулась в этом направлении польская медицина, и какие новые решения уже доступны пациентам?
В декабре у нас состоялось сразу несколько премьер — три-четыре инновационных решения, каждое из которых предназначено для разных групп пациентов. Среди них — полностью имплантируемое устройство, о котором говорил наш ректор. Оно полностью скрыто под кожей, совершенно незаметно внешне. Пока это решение находится на начальном этапе развития, и, думаю, должно пройти еще несколько лет, прежде чем оно станет доступным пациентам. Я не говорю уже о системе его рефондирования — этот процесс тоже займет много времени. Но технически — все действительно расположено под кожей.
С одной стороны, это то, чего многие пациенты давно ждут. Но с другой — у нас уже есть определенный опыт с подобными устройствами. Были случаи, когда пациенты сначала радовались тому, что ничего не видно, и могли спокойно функционировать в обществе. Но затем сталкивались с неожиданными проблемами: например, кто-то перестал есть чипсы или морковку, потому что твердая пища при жевании создает внутренние звуки, которые улавливает встроенный микрофон. Да, сегодня алгоритмы обработки звука становятся все лучше и могут отфильтровывать такие шумы, но всё равно возникают трудности. Помню одну конференцию, где пациент делился опытом: он перестал носить шапки зимой, потому что материал натирал и создавал шум — настолько чувствительным было восприятие звуков через имплант.
Так что здесь, как и всегда, есть плюсы и минусы. Те пациенты, которые уже имеют один тип решения на одном ухе и рассматривают второй — гораздо осознаннее относятся к выбору. Это как с очками: когда-то люди стеснялись их носить, сейчас носят с удовольствием или используют контактные линзы. То же самое может произойти и с имплантами. Пока же слуховые аппараты и внешние элементы имплантов принимаются обществом не так легко, особенно это касается детей, которые учатся в школе. Поэтому мы стараемся, чтобы имплантацию детям проводили как можно раньше — до поступления в детский сад или школу. Это помогает избежать чувства отличия от сверстников, которое может сформироваться позже. Мы тщательно подбираем показания и условия — и, конечно, тщательно следим за результатами.
Польша входит в число первых стран, где такие решения стали внедряться. На сегодняшний день результаты отличные. Посмотрим, как все будет развиваться дальше — будем делиться опытом на международных конференциях. А наша цель — и дальше внедрять эти технологии, развивать их и делать доступными для пациентов.
Сегодня медицина приближается к следующему этапу — к имплантам, которые полностью размещаются внутри тела и становятся абсолютно невидимыми. Такие системы, безусловно, открывают совершенно новые возможности. Как отмечает профессор Пётр Хенрык Скаржиньски, помимо очевидного комфорта, они дают свободу в повседневной активности, включая, к примеру, занятия спортом или водные виды деятельности:
Безусловно, именно в этом направлении все, как мне кажется, и движется. Над этой темой работает большая группа специалистов. Несколько компаний и организаций вложили значительные финансовые ресурсы в разработку, и часть исследований уже давно вышла за рамки концепции — это то, над чем работают не первый год, а более двух десятилетий.
На сегодняшний день именно то решение, которое мы тестируем, кажется наиболее близким к реальному внедрению. С клинической точки зрения оно уже достаточно проработано, но ключевым вопросом остается энергия — то есть, каким образом питать систему. Есть интересные наработки, в том числе имплантируемая батарея, что дает гораздо больше возможностей для полноценного и, что важно, непрерывного функционирования устройства — особенно в условиях, где ранее использование слухового импланта было невозможно, например, при занятиях водными видами спорта.
Недавно у нас был пациент, который выразил сильное желание — он хочет слышать все, что происходит даже под водой. Он, конечно, с улыбкой добавил, что не стремится стать дельфином, чтобы «слушать, что там в глубине», но сама мотивация была очень показательной. Такие запросы, хотя и звучат необычно, для нас бесценны — они позволяют нам точнее направлять исследования и понимать, каким потребностям пациентов мы должны стремиться соответствовать.
Я думаю, что стремление к созданию полностью имплантируемой системы — это одна из самых ожидаемых и приоритетных задач в данной области.
PR24/op