С начала войны против Украины Россия могла потерять погибшими в ходе боев 1% довоенного мужского населения, пишет The Economist. С учетом данных последней довоенной переписи 2020–2021 годов, согласно которым в России проживали более 68 млн мужчин, количество погибших российских военных может превышать 680 тысяч человек. Если считать лишь трудоспособную часть мужского населения, то это порядка 430 тысяч убитых на войне. До этого западные разведки приводили свои подсчеты российских потерь, согласно которым за время войны РФ потеряла погибшими от 115 до 200 тысяч человек.
По подсчетам The Economist, общие российские потери умершими и ранеными составили от 1 до 1,35 млн солдат и офицеров — это больше, чем число американских солдат, убитых или получивших ранения во время Второй мировой войны.
По оценкам НАТО, в ноябре российская армия в Украине убитыми, ранеными и пленными теряла примерно 1100 человек в сутки, что выше показателей октября, когда речь шла о 1000 человек в день. Общее же число убитых и раненых в ВС РФ может приближаться к 1,15 млн, сообщил источник в НАТО «Би-Би-Си».
Ольга Курносова, российский оппозиционный политик (в 1990–1993 гг. депутат Ленинградского (Санкт-Петербургского) городского Совета народных депутатов), политический аналитик, комментирует происходящее в РФ.
Ольга Курносова: Тут вопрос даже не в том, сколько погибло на войне РФ против Украины. В любом случае — очень много. Потери уже превышают потери Советского Союза в Афганской войне и являются крупнейшими потерями собственного населения со времен Второй мировой. Эти цифры особенно значимы по нескольким причинам. Во-первых, в России уже много лет наблюдается катастрофическая демографическая ситуация: смертность стабильно превышает рождаемость. Новым поколениям взяться просто неоткуда. Погибают мужчины молодого возраста, и возникает вопрос — кем замещать эти утраты? Разве что мигрантами, что неизбежно обострит внутренние проблемы и изменит национально-демографические пропорции. Есть и еще одна проблема: большинство погибших — выходцы из бедных регионов, в том числе из национальных республик. Там потери в относительном выражении еще выше — это уже не «один процент», а значительно больше. Некоторые местные политики даже говорят, что отдельные народы оказываются на грани исчезновения из-за войны.
В связи с демографической темой не могу не спросить: ведь Сталин во время «Великой Отечественной войны» «положил» на фронте гораздо больше людей, чтобы победить Гитлера. Возможно, Путину тоже хочется каких-то подобных «рекордов»?
Ольга Курносова: Но все-таки у Сталина было гораздо более молодое население. Сегодня большинство жителей России — люди пенсионного возраста. Выпадают не только те, кто мог бы создавать семьи, но и те, кто мог бы работать. Уже сейчас в стране острый недостаток трудовых ресурсов. У Сталина с этим было проще: в середине XX века он располагал более многочисленным молодым населением. Да, он нанес огромный урон стране, если смотреть не только на потери на войне, а и на репрессии: там уничтожали всех подряд — молодых, людей среднего возраста, стариков. Сталин радикально изменил как демографическую, так и социальную структуру страны. Затем произошла индустриализация, массовый переезд из деревни в города — все это частично смягчило последствия. Возможно, последующий экономический рост что-то компенсировал. Но у Путина ситуация гораздо хуже, чем была у Сталина.
Тем не менее война продолжается. К сожалению, Россия наступает, пусть и миллиметровыми шагами. Значит, ресурсы у нее еще есть?
Ольга Курносова: А вот с экономическими ресурсами — все плохо. Поэтому и возникает вероятность, что Трамп может попытаться заставить Путина выйти на мирные переговоры. Сам Путин, похоже, уверен, что у него все прекрасно. Почему — неясно. Возможно, как это часто бывало и в СССР, начальнику просто не докладывают о реальном положении дел. А положение плохое: огромный бюджетный дефицит, несоразмерные экономике военные расходы и очень высокие политические затраты. Мы помним, чем закончилась подобная ситуация в середине 1980-х: политически СССР выглядел вполне устойчиво, но экономика не выдержала, и союз распался именно из-за непосильной политической нагрузки. Такая политика слишком дорогая.
Ольга Курносова в студии Польского радио.
Вы сказали, что Трамп собирается склонить Путина к прекращению войны. Но иногда создается впечатление, что он, наоборот, подкармливает его какими-то уступками. Как вы считаете, сегодня Трамп играет на руку Путину или все-таки он на стороне демократического мира?
Ольга Курносова: Иногда кажется, что он сам уже не вполне понимает, что выгодно США. Если Америка действительно готова снижать вклад в НАТО, как следует из обнародованного нового стратегического плана, — то она рискует потерять статус мирового лидера. Политика и экономика тесно связаны. Экономическая мощь США держится, в том числе, на их политическом влиянии. Если США от него откажутся — что будет дальше? Если сегодня они «кинут» европейских партнеров, то почему завтра ЕС должен будет поддерживать их, скажем, в случае конфликта Китая и Тайваня? Тайвань далеко от Европы, и его судьба — это не европейская проблема. Поэтому Трампу, на мой взгляд, стоит быть осторожнее со своими давними союзниками. Европа и США — партнеры со времен Второй мировой войны. Что касается Путина, важно помнить: идет большая игра Трампа по снижению цен на нефть. Если они действительно упадут, это настолько подорвет российскую экономику, что Путину придется договариваться — просто потому, что денег больше ни на что не останется, не говоря уже о войне.
Вы упомянули партнерство времен Второй мировой войны. Действительно, СССР был союзником США, и Сталин сидел за одним столом с Рузвельтом и Черчиллем. История российско-западного взаимодействия уходит глубоко в прошлое — вплоть до Российской империи. Запад неоднократно пытался с Россией договориться, поддерживал, передавал технологии — как это делала Германия в 1920–1930-е годы или США во время Второй мировой войны (лендлиз). Кажется, что на Западе всегда были люди, благожелательно настроенные к России? И что в итоги? Все те же грабли...
Ольга Курносова: Но тут важно понимать: любой нормальный человек — и мы не говорим сейчас о Путине, его сложно назвать нормальным — понимает, что торговать выгоднее, чем воевать. Война несет большие потери для всех, в том числе для Европы, которая вынуждена повышать расходы на оборону, хотя избиратели предпочли бы тратить средства на гражданские нужды. Сталин сидел за одним столом с Рузвельтом и Черчиллем потому, что договаривался о разделе Европы по итогам Второй мировой войны. Путин мечтает о том же — сидеть за столом как равный Трампу и перекраивать Европу, как Сталин. Он уже не считает Европу самостоятельным игроком. Его амбиции далеко выходят за пределы Украины: страны Балтии это прекрасно понимают, да и Польша тоже. К слову: еще в СССР КГБ рассматривало Польшу как серьезного противника. В «рейтингах угроз» она стабильно занимала почетное третье–четвертое место. Впереди были «англосаксы» — США и Великобритания, а затем Польша. Поэтому сегодня неудивительно, что мы слышим столько негатива в адрес Польши. Путин действительно считает Польшу стратегическим врагом. Возможно, он и не собирается нападать, но он пытается запугать Европу, намекая: смотрите, мне на людей наплевать. Да, мы начали с того, что Путину совершенно безразлично, сколько людей он убьет — не только в Украине, но и в России. На россиян ему тоже наплевать. Он пытается сказать Европе: если вы со мной не договоритесь, я приду и к вам, потому что мне все равно, сколько людей погибнет. А вам не все равно. Ваши граждане не хотят умирать даже за свою собственную страну. Это страх, которым Путин пытается торговать. Он сегодня самый главный торговец страхом.
Вы затронули тему Польши. Складывается впечатление, что в последние годы после Украины враг номер два для России — это именно Польша. Хотя, казалось бы, что такого Польша сделала России? Во-первых, Польша не претендует ни на какие российские территории. Во-вторых, Польша давно и на всех уровнях отказалась от территориальных претензий в Восточной Европе, хотя еще до Второй мировой войны контролировала западную Украину, западную Белоруссию и восточную Литву и проводила политику, далеко не идеальную по отношению к соседям. Поэтому, как мне кажется, никаких претензий у России к Польше быть не может. Разве что какие-то фантомные боли?
Ольга Курносова: Но как же в Москве забыть, что существовали страны Варшавского договора? Варшава была военным центром социалистического блока. И как думает Путин: с какой стати Варшава ушла в сторону Запада, вместо того чтобы слиться с Россией и выступать единым фронтом? Он старается вдоль всей границы России перетянуть страны на свою сторону, как это было во времена СССР, когда там держались фактически оккупационные, полностью контролируемые режимы. Путин мечтал бы о возвращении таких времен. Не случайно он хотел, чтобы поляки снова приезжали в Москву к нему за консультациями. А президент Польши Кароль Навроцки тем временем отказался встречаться с премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном — после поездки того к Путину в Москву. Путину, конечно, такая Польша не нравится.
Будем надеяться, что Навроцки и дальше будет действовать в том же духе. И этим поступком президента Польши может даже гордиться, независимо от того, как к нему относятся разные политические силы. При этом я хочу напомнить важный парадокс: все страны Варшавского договора фактически были оккупированы Советским Союзом, они вошли в его сферу влияния не по своей воле. Но во Второй мировой войне Венгрия и Словакия были на стороне Гитлера. Сейчас, когда российская пропаганда говорит о каких-то так называемых нацистах в Украине или о мнимом попрании памяти жертв Второй мировой войны в Украине, надо помнить, что сегодняшними союзниками России являются как раз Венгрия и Словакия, страны, которые во Второй мировой войне занимали вполне определенную позицию. Как это сочетается с риторикой современной России?
Ольга Курносова: Очень просто: в Москве постоянно переписывают историю так, как им выгодно. Они стараются забыть, кто внес какой вклад в победу во Второй мировой войне. Смог бы Сталин победить без ленд-лиза? Давайте просто посмотрим на объемы поставок — стали, танков, самолетов — и представим, что было бы, если бы этих поставок не существовало. Смог бы СССР победить без помощи США? Это очень сомнительно. Так что эти спекуляции — типичная манера постоянно все перекручивать. Это стиль Мединского. Путин любит ссылаться на историю, вспоминать то шведов, то Полтавскую битву, то еще что-нибудь. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Если бы не кровавая война в Европе, над этим можно было бы иронизировать. Да, когда-то в Европе все воевали со всеми, но это не значит, что мы должны постоянно вспоминать прошлые войны и продолжать их.
Виктор Корбут
Аудиоверсию интервью с Ольгой Курносовой слушайте в добавленном файле.