Ситуация на Корейском полуострове вновь оказалась в центре внимания мировой политики. Значимой вехой стала публичная декларация сестры Ким Чен Ына, Ким Ё Чжон, которая категорически отвергла предложения США возобновить переговоры по денуклеаризации. Она настаивает на признании официального ядерного статуса Пхеньяна и отвергает прежний формат переговоров как недейственный и унизительный.
В то же время Северная Корея укрепляет свою международную военную активность: с конца 2024 года, по данным западной разведки, Пхеньян направил от 10 000 до 15 000 военнослужащих в Курскую область для участия в войне против Украины.
Страны Запада и южнокорейская разведка зафиксировали, что около половины этой группы понесли значительные потери, а в начале 2025 года Россия официально подтвердила участие северокорейских войск в боевых действиях вместе с российской армией. Параллельно КНДР регулярно проводит испытания новых видов оружия, включая гиперзвуковые ракеты с заявленной дальностью до 1 500 км и стратегические межконтинентальные носители Hwasong‑19, появившиеся на испытаниях в октябре 2024 года.
Hwasong‑19
Подобная активность — от демонстративных ракетных запусков до прямого участия в боевых действиях и массовых поставок вооружений РФ — превращает КНДР во все более самостоятельного военного игрока на глобальной арене. Пхеньян впервые с момента Корейской войны перенес свое влияние за пределы полуострова, задействовав военнослужащих на чужой территории, отрабатывая сценарии применения оружия в условиях настоящей войны и обмениваясь опытом с армией, ведущей полномасштабный конфликт.
На этом фоне прецедент Ирана выглядит как тревожное предостережение. Серия целенаправленных ударов по иранским ядерным объектам в Натанзе, Фордо и других ключевых точках, нанесённых Израилем при поддержке США, показала, что международное сообщество готово к жёстким превентивным мерам, когда возникает угроза срыва ядерного баланса. Хотя большая часть инфраструктуры была выведена из строя, удар по Ирану стал не только физическим, но и политическим сигналом: политика «ядерного тумана» больше не работает в условиях растущей геополитической напряженности. На этом фоне возникают принципиальные вопросы: не исчерпала ли себя дипломатия по северокорейскому направлению? Сохранились ли у США и их союзников реальные рычаги давления? И какую позицию займет Китай — как стратегический партнер, посредник или безмолвный наблюдатель?
Об этих и других ключевых аспектах новой архитектуры безопасности в Азии в эфире Польского Радио говорил профессор Марцели Бурдельски заместитель председателя Азиатско-Тихоокеанского общества в Польше и специалист по вопросам Восточной Азии и международной политики.
Ее [Ким Ё Чжон – ред.] заявление — конечно, можно интерпретировать по-разному. Судя по всему, она допускает возможность переговоров на разные темы, поскольку, как она подчеркивает, отношения между президентом Трампом и Ким Чен Ыном не были плохими. Напомню: в период предыдущей каденции Трампа состоялись три встречи — в Сингапуре, в Ханое и затем на линии разграничения, в совместной зоне безопасности, где президент США, можно сказать, даже «перешел Рубикон», символически переступив границу.
Однако Северная Корея официально заявляет, что ядерное оружие закреплено в их Конституции, и от этого они отказываться не собираются. При этом по другим вопросам — да, теоретически диалог возможен. Нужно помнить, что на линии разграничения и в демилитаризованной зоне функционирует особая система безопасности. С одной стороны там стоит Корейская народная армия, а с другой — командование ООН, во главе которого традиционно находится американский генерал.
США, в свою очередь, последовательно настаивают: их политика по отношению к КНДР — это путь к полной денуклеаризации. Причем речь идет о денуклеаризации, которую можно проверить, зафиксировать, сделать необратимой — именно такой термин используется: необратимая и верифицируемая денуклеаризация.
Мы помним, что во время встречи в Ханое Джон Болтон предлагал так называемый «ливийский сценарий» — то есть, чтобы ядерные боезаряды, которыми располагает Северная Корея, были упакованы и вывезены в США, в Форт Нокс в Кентукки. Но Пхеньян тогда жестко ответил: мы не настолько наивны, как Каддафи.
Эксперт обращает внимание на то, что, несмотря на напряжённые отношения между странами, Вашингтон пытается наладить контакт с Пхеньяном:
США предпринимали попытки наладить контакт. Даже президент Трамп направил письмо Ким Чен Ыну, которое американская дипломатия пыталась передать через постоянное представительство КНДР при ООН. Но северокорейские дипломаты отказались принять это письмо, сославшись на то, что не уполномочены вступать в диалог и что такого формата сейчас попросту не существует. Хотя, как мы знаем, в политике возможны самые неожиданные повороты.
Сегодня многие аналитики считают, что Пхеньян сделал ставку на Россию — именно она сейчас рассматривается как главный партнёр. И неудивительно: потребности Москвы в ракетах и артиллерийских боеприпасах сейчас колоссальны. Северная Корея, по имеющимся данным, направила на фронт в Украину несколько тысяч — по разным оценкам, до 15 тысяч — своих военнослужащих.
Есть сообщения, что значительное число из них погибло, но эти данные пока не подтверждены. Сам Ким Чен Ын, по сообщениям, участвовал в траурных церемониях. Но означает ли это, что Северная Корея полностью разрывает связи с США? Нет, не означает.
Соединённые Штаты по-прежнему заинтересованы в механизмах мирного урегулирования на Корейском полуострове, в сохранении статус-кво.
Сегодня Россия систематически нарушает резолюции Совбеза ООН, в разработке которых сама принимала участие. В этом контексте все большее значение приобретает Китай. Мы уже наблюдаем изменения: после периода охлаждения Ким Чен Ын вновь принял участие в совместных с китайцами торжествах — 27 июля, в День победы в Корейской войне.
Ким Чен Ын посетил кладбище китайских добровольцев, возложил цветы к памятнику, а также нанес визит в китайское посольство, которое организовало прием по случаю годовщины. Это все — символические, но значимые шаги.
И еще стоит помнить, что КНДР до сих пор живет в режиме постковидной изоляции. В какой-то момент там заявляли о четырёх миллионах заболевших и 74 умерших. Несмотря на то, что страна не получила ни одной дозы вакцины, власти с триумфом рапортовали: все выздоровели.
Мацей Бурдельски рассказал о том, чего на самом деле добивается Пхеньян в контактах с Вашингтоном:
Сейчас, когда Северная Корея явно не хочет говорить о денуклеаризации, Трамп предпочитает апеллировать к «награде» — дескать, если КНДР согласится пойти на уступки, ее ждут определенные бонусы. Подобные предложения уже звучали в прошлом.
На мой взгляд, Ким Чен Ын все еще борется за выживание режима в меняющемся мире — и активно ищет ресурсы, чтобы страна могла функционировать. Здесь важно учитывать один момент: многие аналитики отмечают, что если бы война в Украине завершилась, России больше не понадобились бы северокорейские ракеты, артиллерийские снаряды и иные поставки вооружений.
Интересный нюанс — китайские аналитики из Института мирового развития тоже говорили мне, что если боевые действия в Украине прекратятся, то Пхеньян вновь может обратиться за поддержкой к Пекину. Пока же КНДР делает однозначную ставку на Россию.
Кстати, вот вам интересный факт: между Москвой и Пхеньяном снова начали курсировать прямые рейсы. Один раз в месяц туда-обратно летает самолёт «Аэрофлота».
PR24/op