Питер Померанцев — автор книги «Как выиграть информационную войну. Пропагандист, который перехитрил Гитлера». Он признаётся: само название — ирония.
«В ту секунду, когда начинаешь использовать информацию для войны, а не для коммуникации, всегда проигрываем», — говорит он. Но добавляет, что его герой Сефтон Делмер утверждал: «Когда начинается настоящая война, выбора больше нет».
«Классическая журналистика не работает со слушателями, которые выбрали фашизм», — считает эксперт по вопросам дезинформации.
В центре книги — история британского пропагандиста времён Второй мировой Сефтона Делмера. Его передачи слушали 50% немецких солдат, а нацистское руководство было в ужасе от успеха его трансляций.
«Главный инсайт — нужно перестать пытаться найти добро у злых людей. Самая уязвимая часть зла — это его зло. И нужно использовать его против него же самого», — объясняет Питер Померанцев.
Делмер создавал то, что сегодня назвали бы «чёрным радио». «Он делал такую пропаганду, которая… ну, сегодня он бы создал Пригожина. Он усиливал конспирологию и негативные чувства так, чтобы они начинали работать против самого же зла».
Может ли «чёрное» радио существовать сегодня?
Спрашиваем об этом у Питера Померанцева: «А что бы поменялось? Технологии — да. Но психология — та же самая». И подчёркивает: самые успешные и одновременно уязвимые элементы российской пропаганды последних лет — это проекты уровня Пригожина и Гиркина. Говорит, что сегодня Делмер создавал бы именно такие операции.
Однако, у этого подхода есть цена. Люди, которые это делают, потом сталкиваются с огромными проблемами. Им не доверяют, они продают свои ценности. Россия играет сегодня роль “bad boy” — плохого парня. Европа в условиях демократии не готова играть похожую роль.
«Вопрос не в демократии. Вопрос — воюем мы или нет, — отвечает на это публицист, — демократии принципиально иначе принимают решение о запуске пропагандистских структур. Демократии только начинают организовывать свои пропагандистские силы, когда есть официальная война. Так было во Второй мировой. Так было во времена холодной войны».
Питер Померанцев напоминает об «US Information Agency» и о том, что вся эта система начала работать только после официального решения Совета нацбезопасности США о начале тотальной холодной войны. По его словам, сегодня политического решения нет — и механизм просто не запускается.
«Россия думает, что выигрывает»
Переходя к Польше, эксперт отмечает, что Польша и Германия — две главные цели российских гибридных операций. Обычно отдельные инциденты выглядят «сомнительными», но смысл становится понятен, когда смотреть на картину целиком.
«Я боюсь, что Россия думает, что она выигрывает. Потому что ответа нет никакого», — говорит Питер Померанцев. Европейские ведомства, по его мнению, годами избегали даже называть Россию источником угроз.
Он приводит пример США: «Последние несколько лет — нон-стоп кибератаки на водохранилища, электросети, больницы. И ни слова от государства. Американцы вообще не понимают, что делают Китай, Россия, Иран. У них нет чувства современного мира. Мы не можем так жить».
«Чтобы выжить — это должно быть одно общество»
По словам эксперта по вопросам дезинформации и публициста Питера Померанцева, спецслужбам придётся меняться: «Спецслужбы должны более открыто говорить о том, что происходит. Это очень сложно для MI5, но без этого мы не переживём состязание».
Вторая необходимая часть — уход от исключительно защитной модели. «Есть необходимость не хочу говорить “атакующей”, но хотя бы более уверенной реакции».
Он показывает пример на инциденте с дронами над Польшей: «Россияне проверяли, как отреагирует Америка. Америка не отреагировала. Это Россия уже выиграла». И добавляет: «Максимум реакции — полиция занимается дронами. Русские ждали, будет ли удар по фабрике дронов. Не было ничего».
Цель — подорвать доверие
Говоря о Польше, он подтверждает: цель России — подорвать доверие к власти и чувство безопасности. Удается ли это?
«Я не смотрю соцопросы. Не знаю, достигают ли они этой цели. Но очевидно: Россия наблюдает, как Запад координирует — или не координирует — свои действия. Даже непонятно, кто должен этим заниматься. Полиция? Пограничный контроль? Какое ведомство отвечает за дроны над секретными объектами? Нет координации. Нет международной реакции. И уж точно нет ответных действий. Они это видят».
Лариса Задорожная