Русская редакция

Семейный медово-пчелиный бизнес в регионе Расточье

01.10.2019 16:35
Супруги Эльжбета и Мариан Сурмач 20 лет ведут свой семейный бизнес под маркой Pszczeli Dworek (Пчелиная усадебка).
Аудио
  • Семейная фирма "Пчелиная усадебка"
Улья передвежной пасеки супругов Сурмач на рапсовом полеФото: www.facebook.com/Pszczeli-Dworek

Дорогие радиослушатели, бывает, что с героями рубрики о малом и среднем бизнесе в Польше я знакомлюсь неожиданно или, по крайней мере, не планирую этого. Так было и в этот раз. Путешествуя этим летом по региону Расточье, проезжая через село Гораец-Загробле, из окна автомобиля я увидела необычный домик, выглядел он, словно из сказки или мультфильма. Ворота были широко распахнуты как бы приглашая заглянуть в это место. С большим радушием меня встретили Эльжбета и Мариан Сурмач, которые уже два десятка лет ведут свой семейный бизнес под маркой Pszczeli Dworek (Пчелиная усадебка). За чашкой душистого чая и, кончено же, с дегустацией разных сортов меда, они рассказали, как создавали свое медово-пчелиное маленькое дело.

Мариан Сурмач: «Я это вынес из дома, моя мама была пчеловодом, но это не была её профессия, у неё не было такой большой пасеки, как сейчас у нас. Я помогал ей. Я просто люблю это делать. Раньше я работал в школе, 20 лет был учителем. Потом выехал в Соединенные Штаты, а когда через 7 или 8 лет вернулся, не мог найти работу. А поскольку я любил заниматься пчелами, это было мое хобби, то купил 20 ульев. Со временем их стало более двухсот».

Эльжбета Сурмач: «Двести, а в сезоне было и 400 ульев, потому что летом мы занимались еще и выращиванием пчелиных маток: рядом с большим ульем стоял маленький, а осенью мы их соединяли. Если у нас было 200 больших ульев, то и 200 маленьких ульев. Поэтому и выходило 400. Муж меня заразил пчеловодством, даже, можно сказать, заставил, но я полюбила пчел. Муж не хотел заниматься выращиванием пчелиных маток, поэтому я это взяла это на себя и полюбила это дело».

Эльжбета и Мариан Сурмач о пчелах могут рассказывать очень долго, делают это с большим воодушевлением. 

Мариан Сурмач: «Мы занимаемся передвижной пасекой. Вывозим улья в места цветения тех или иных растений, начиная с весны, как только появляется первое цветение, и заканчивая августом или даже сентябрем, когда цветут вереск и золотарник. Около 20 сентября пчелы возвращаются домой. На прицеп я размещаю 36 ульев и развожу их в разные места. Дольше всего – целый месяц – цветет рапс.  Конечно же, кочевая пасека – это очень утомительно, постоянно в дороге, к тому же нужно перевозить ночью».

Эльжбета Сурмач: «Это очень тяжелый труд, потому что часто нужно работать в жару в комбинезоне, на рассвете вставать, часами стоять при пчелах… К каждому улью мы относимся индивидуально, как к отдельному организму, а это требует вложения большого труда, чтобы получить результат».

И надо сказать, что результат есть – и в плане качества, и в плане ассортимента.

Эльжбета Сурмач:  «Специальность нашей пасеки – это вересковый мед с пергой, выдавливаемый из рамок под прессом. Еще два наших фирменных меда – это малиновый и бодяковый. Полевой бодяк – это растение, которое цветет в юго-восточной Польше на влажных и заболоченных местах. За 20 лет нашей деятельности нам удалось всего несколько раз получить мед из этого растения. В этом году, кстати, он тоже был. И еще мед из крушины, это лесное растение. Когда-то кора крушины применялась в изготовлении лекарства от  болезней желудка. Каждый мед имеет какое-то лечебное действие. А вообще мы производим 10 сортов меда».

На мой взгляд, феноменом семейной фирмы «Пчелиная усадебка» является то, что её владельцы говорят: с продажей меда у них проблем нет.

Мариан Сурмач: «Если мед хороший, то с продажей нет никаких проблем. Наш мед быстро продается. В этом году из-за погодных условий меда мало. У нас даже обратная проблема – меда не хватит для наших постоянных клиентов».

Эльжбета Сурмач:  «Муж утверждал, что продукт сам себя защитит. Но реклама тоже многое делает: профиль в соцсетях в интернете, объявления. Мы не ездили по ярмаркам и отраслевым выставкам. У нас сработала такая схема: наш продукт был хорошего качества, одни покупатели передавали информацию другим, семья семье, знакомые знакомым. Это так разошлось, что после 20 лет деятельности мы сами можем продать нашим клиентам тот мед, которые делают наши пчелы. Так было не всегда, такая ситуация последних несколько лет. Кто-то приезжает к нам за медом, мы также высылаем мед в посылках по Польше. Многие даже не пробуют мед, потому что они знают что он у нас хороший. Мы даже не продаем мед в маленьких баночках. Наши клиенты покупают мед  в больших банках и много: для всей семьи, для родственников и друзей. Большая банка – это 900 миллилитров меда, вес от одного килограмма».

Стоит такая банка от 25 до 35 злотых (6-8 евро) в зависимости от вида меда. Кстати, мед «Пчелиной усадебки» пришелся по вкусу также французам. Дочь Эльжбеты и Мариана живет во Франции, из дому всегда брала собой мед.

Эльжбета Сурмач:  «Она привозила мед соседям в подарок. Они теперь жить не могут без нашего меда, едят только его и никакого другого не хотят».

Мариан Сурмач: «Это как в Польше – информация о нашем меде расходится.  Кто-то купит одну банку на пробу, на следующий год – купит 5; один другому расскажет, угостит. С одной такой банки за 2-3 года получается 50.  Информация распространяется все шире и шире, а меда уже не хватает. Например, верескового меда для нас никогда не остается, это как сапожник без сапог. Всегда придет какой-то знакомый и попросит, и я отдаю последнюю банку».

Кстати, Малгожата помогает вести профиль фирмы своих родителей в соцсетях. Она также автор фирменного знака; я застала её, потому что она приехала к родителям в гости.

Малгожата: «Это был заказ моей мамы: на знаке должна быть очень красивая пчела на очень красивым цветке. И мы хотели, чтобы это был простой рисунок и быстро запоминался. И я такой нарисовала».

Эльжбета Сурмач:  «А название «Пчелиный дворик» пришло само собой, потому что у нас было такое видение – усадебный домик».

В каждом бизнесе, в том числе и медово-пчелином бывают свои трудности:

Эльжбета Сурмач:  «В этом году такая проблема: до зимы меда уже не будет, так его мало. За последние 20 лет такого плохого года еще у нас не было. Во-первых, из-за засухи мало было нектара. А во-вторых, из-за того, что аграрники засеяли все рапсом, практически не было посева гречихи, поскольку низкая цена на гречку. Была проблема с тем, чтобы найти медосборное место для пчел».

И конечно же, я задала супругам Сурмач вопрос, можно содержать семью за счет медового дела?

Мариан Сурмач: «Можно, только нужно выполнить три условия. Первое: нужно любить пчел. Пчелы кусаются, есть и другие сложные нюансы, это выдержит тот, кто их любит. Второе условие: нужно быть терпеливым. Первый год денег не видно. Клиента в начале нет. Клиент появляется со временем. Мы уже 20 лет занимаемся медом, и только последние 10 лет нет проблемы с продажей. А начинали с того, что продавали мед оптом, зарабатывает тогда оптовик, а не мы. И цена другая, да и 10-15 лет назад мед был намного дешевле. И третье условие: нужно работать. Нужно иметь самодисциплину. Пасека и мед – это очень много работы. Самая большая награда – это когда кто-то купит мед и приходит во второй раз и говорит: у вас очень хороший продукт, очень хороший мед. Если в день приходит несколько таких человек и это говорит, то сатисфакция огромная. Это для нас очень важная награда. Это очень мотивирует в работе».

Вот такая медово-пчелиная история, история о «Пчелиной усадебке», которую рассказали Эльжбета и Мариан Сурмач из села Гораец-Загробле в регионе Расточье.

Материал подготовила Ирина Кудрявцева

Больше на тему: Малый бизнес