Как известно, на территории Польши, Беларуси, Украины, России, стран Балтии и других регионов Центральной и Восточной Европы во время Второй мировой войны от рук немецких захватчиков и местных коллаборационистов погибли несколько миллионов евреев. Значительные потери понесли во время войны польское, украинское, белорусское, русское и другое население. Это трагедия. А режимы Путина и Лукашенко используют ее в своих целях. Они заставили историков и пропагандистов распространять материалы о, как в них говорится, геноциде белорусского и советского народов. Почему вдруг это понадобилось делать именно сейчас и в такой форме?
Историк Константин Пахалюк до 2022 года жил в России, где исследовал в том числе вопросы, связанные с Холокостом. Ныне он признан в России иноагентом. Сейчас он является постдоком в израильском колледже Академический центр имени Артура Рупина. Недавно он прилетал в Варшаву из Хайфы и был гостем Польского радио на русском.
Константин Пахалюк объясняет, как режимы Путина и Лукашенко используют трагедию русских, белорусов, украинцев и других народов во Второй мировой войне в своей пропаганде.
Константин Пахалюк: Из Израиля это видится очень просто: мы наблюдаем своего рода «конкуренцию жертв». Со стороны властей Беларуси и России видно стремление к тому, чтобы стать главными, особыми жертвами. Причем в этой «конкуренции» нет опоры на события. В этом плане власти Беларуси оказались впереди властей России — раньше ввели понятие «геноцид белорусского народа» и даже уголовное преследование за его отрицание. Россия только в этом году признала «геноцид советского народа», и теперь также обсуждается уголовная ответственность за его отрицание.
Константин Пахалюк обращает внимание на недостаток наших знаний о нацистских преступлениях. Однако он напоминает, что немецкие нацисты стремились к полному уничтожению прежде всего еврейского народа, а также отдельных социальных групп населения.
Константин Пахалюк: Тема нацистских преступлений, как в Беларуси, так и в России, изучена довольно плохо. В Беларуси — чуть лучше, но все равно плохо. Внутри исследования тоже имеют недостатки. Главные, кто исследуют, — это немецкие историки, европейские в целом. Они писали о массовых преступлениях нацистов и их деталях. А в массовом сознании в Беларуси и России сохраняется советский подход, который сводит все к тому, что во время войны было общее тотальное насилие. Люди не знают, что нацисты выделяли различные группы жертв: евреи, цыгане, люди с инвалидностью и другие. Всех их нацисты уничтожали последовательно.
9258 — столько деревень числится в базе населенных пунктов, сожженных нацистами в Белоруссии в 1941–1944 гг. Это данные на 3 июля 2025 года, когда в Беларуси (по инициативе диктатора Александра Лукашенко) отмечается День независимости, в годовщину освобождения столицы страны Минска от немецких захватчиков в 1944 г. Однако что стоит за этой цифрой? Константин Пахалюк уточняет.
Константин Пахалюк: Нельзя считать сожженной деревню, основываясь на каком-то документе или перечне Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба. Нужно понять, как именно пострадала деревня: в ходе боев, или была сожжена с жителями, или несколько сараев сожгли, или жители были депортированы. Например, в Витебской области в 1944 году началась зачистка, и тогда сжигались деревни, а многие жители были депортированы в концлагерь Майданек. То есть да, села были сожжены, но их жители оказались в концлагере. То есть какую деревню считать сожженной? Это очень сложный вопрос. В России, к сожалению, почти не ведется такого рода работа — учет и анализ судеб деревень.
Константин Пахалюк считает, что властям России и Беларуси выгодно за цифрами скрывать правду истории.
Константин Пахалюк: Когда нет знания этой темы, а есть лишь ощущение, что, мол, мы — главные жертвы, то такими эмоциями очень легко манипулировать. Что властям Беларуси и России не нравится в европейских подходах к теме нацистских преступлений? В Европе уже несколько десятилетий существует подход: есть преступник, есть жертвы, но важен вопрос, почему преступления были возможны. Исследуется роль людей, которые были надзирателями в лагерях, молчаливыми свидетелями, помогали или оправдывали преступные действия. В Беларуси и России этот подход часто игнорируется. К примеру, выселили людей из Варшавского гетто, а чью-то детскую колясочку оттуда распределили среди «арийцев». Вот эту колясочку брать — этично или неэтично, соучастие ли это в преступлении или нет? Игнорируются многие вопросы, требующие морального осмысления. Например, в случае, когда, кажется, в Минске 13-14-летний мальчик писал в немецкую комендатуру, что его мама больна, питаться нечем, а он умеет играть на скрипке. Мальчик сообщал, что рядом живет еврейская семья, и у них есть скрипка. Он писал, что скрипочку нужно у них отнять и отдать ему, чтобы он мог свою маму кормить. Ну вот как к этому относиться? Но это важные вопросы для понимания. Или как относиться к коллаборационизму, вызванному тем, что в 1941 году по вине командования Красной Армии несколько миллионов солдат оказались в немецком плену, где 90 процентов померли от голода. А как относиться к тем военнопленным, которые, чтобы избежать голода, пошли на сотрудничество с немцами, становясь охранниками лагерей смерти?
Константин Пахалюк подчеркивает шаткость идеологических конструкций «геноцид белорусского народа» и «геноцид советского народа» в годы Второй мировой войны. Потому что геноцид был. Но в отношении кого? Ученый расставляет акценты.
Константин Пахалюк: На самом деле немцы не убивали русских, украинцев и белорусов именно как русских, украинцев или белорусов. Их убивали как партизан, как солдат, как военнопленных. А вот евреев, цыган и людей с инвалидностью, особенно с психическими отклонениями, убивали именно за их происхождение или некие биологические особенности. А русских так не убивали. Нацисты изначально хотели уничтожить евреев именно как евреев, а не за что-то еще.
Очень часто со стороны российской пропаганды можно услышать тезис о том, что якобы некие белорусские, украинские или латышские «националисты» «служили» немцам, нацистам, являлись «коллаборантами». Действительно, коллаборационизм был — но он был во всей Европе, где находились как противники, так и сторонники немецких оккупантов, которые для кого-то являлись и «освободителями». Константин Пахалюк, однако, напоминает, что такого рода коллаборационизм был распространен и среди части русского населения.
Константин Пахалюк: Некоторые русские тоже были коллаборационистами, то есть, помимо обычного повседневного коллаборационизма, существовала и русская полиция, например в Смоленской области и на Северном Кавказе, которая расстреливала евреев, и им доверяли участвовать в этих действиях. Местное население обычно не привлекалось к такого рода акциям, но были случаи. Кроме того, параллельно формировались местные, коллаборационистские органы самоуправления на оккупированных территориях РСФСР. На фоне событий под Сталинградом начали формировать власовское движение. У немецких нацистов отличиалось отношение к русским и к евреям. Вообще, вопрос не в том, кто больше страдал — блокадники в Ленинграде или в газовой камере, узники лагерей. Я не знаю, как это сравнивать. В целом политика Германии была нацистской, и чтобы ее понять, нужно понимать их взгляд на мир, связанный с попыткой «проверять» людей на наличие той или иной, как бы мы сегодня сказали, ДНК, а тогда — по крови. С точки зрения нацистов, поляки, например, как нация якобы не существовали, это был, дескать, «коктейль», и в первую очередь ставилась цель уничтожения польской интеллигенции, которая сплачивала поляков. Нацисты рассматривали различные группы населения и решали, кого уничтожать, а кого нет. То же самое было и с украинцами, и с русскими. Но русских, кстати, не успели «допроверять».
Виктор Корбут
Аудиоверсию интервью с Константином Пахалюком слушайте в добавленном файле.