Как близко к полноценному миру в Украине мы находимся сейчас?
Радослав Рыбковский: Это сложный вопрос. Я бы сказал так: по сути, мы действительно близки, но это может быть такой мир, который не устроит украинцев. И это ключевая проблема, потому что она также вытекает из вовлечённости Дональда Трампа, который действительно хочет как можно скорее завершить этот конфликт или, по крайней мере, его заморозить. Но из этих высказываний и действий не следует, что ожидания украинской стороны будут при этом учтены добросовестно.
Сам факт того, что встреча в Анкоридже на Аляске должна состояться только с участием Путина и Дональда Трампа, без участия той стороны, которая должна быть наиболее заинтересована в этих переговорах, тоже является свидетельством того, что да, мир может быть близко, только не такой мир, какого хотели бы наши украинские соседи и, как я думаю, значительная часть Центральной Европы.
- Но каким он может быть и в каком формате он окажется приемлемым для Дональда Трампа и Владимира Путина в пятницу?Будут ли они себе обозначать какие-то красные линии, черты, ограничения?
Радослав Рыбковский: Это ключевой момент. Нужно помнить, что для Соединённых Штатов Украина — это страна, которая находится где-то далеко. Это проблема, которая, по мнению американцев, заключается в том, что она говорит: пусть Европа занимается европейскими проблемами, почему американцы должны всем этим заниматься?
Видно, что Европа не справляется. Если посмотреть на военную помощь — ту, что представлялось раньше и ту, что предоставляется сейчас. Да, европейская сторона идёт по следам американцев, но не в состоянии взять на себя всю ответственность. Нам хорошо понятна метафора, что Анкоридж может стать второй Ялтой — только на этот раз Украиной станут распоряжаться два государства, которые решат, что, скажем, Донецкая область переходит к Российской Федерации, какая-то часть территории, возможно, возвращается Украине.
Украинская сторона полностью отказывается от всех территориальных приобретений и так далее. А что будет дальше — увидим. Примерно так теоретически выглядели ялтинские договорённости — якобы страны Центральной Европы должны были сами определить своё будущее. А насколько они действительно могли его определить, мы прекрасно знаем из истории.
- Госсекретарь США Марко Рубио говорит, что не стоит ничего ждать от этой встречи, что она будет своего рода ознакомлением. Раньше от представителей Госдепартамента мы слышали, что Трамп хочет заглянуть Путину в глаза. Такую формулировку мы уже с вами встречали. Что это за ознакомление? Что будет?
Радослав Рыбковский: Они уже встречались раньше — Дональд Трамп и Владимир Путин. Это не так, что Российская Федерация и Соединённые Штаты Америки — это государства, которые возникли две недели назад и теперь должны познакомиться, потому что плохо понимают свои политические системы и кто какие решения принимает. Всё уже известно.
В мире дипломатии, даже такой дипломатии, которая ведётся под угрозой оружия, то есть когда обе стороны, а может быть, только одна, держит оружие наготове, ничто не решается и не определяется за один день, за одну встречу. То же самое было, например, с Ялтой. Ялта была началом — или даже не началом. Сначала был Тегеран, потом Ялта, окончательно всё было решено в Потсдаме. Тогда и определили, как должен выглядеть этот регион мира, как должна выглядеть эта часть Европы. И каждая из этих встреч длилась не один день.
И встреча в Ялте, и в Потсдаме — это были переговоры, которые длились несколько дней. Можно сказать, что здесь «знакомство» — это скорее в дипломатическом смысле. Нужно встретиться, чтобы потом можно было встретиться снова. И при всех моих и наших центральноевропейских опасениях относительно хода, смысла и итогов этой встречи всё равно понятно, что им нужно встретиться, чтобы можно было продолжать переговоры.
- Заинтересован ли Путин в том, чтобы сорвать встречу?
Радослав Рыбковский: Не знаю, заинтересован ли он, я не сижу в голове Путина и не хотел бы там сидеть. Поэтому нам трудно предполагать, какие у него сейчас мысли, какие у него установки, чего бы он хотел сделать и чего нет. Путин может опасаться поездки в Соединённые Штаты.
Я знаю, что любые недипломатические действия со стороны американцев по отношению к Путину могли бы вызвать очень серьёзный конфликт — конфликт между двумя ядерными державами. Трудно даже предположить, учитывая непредсказуемость Дональда Трампа, что Трамп решился бы на такой риск. Тем не менее, Путин может бояться оказаться в стране, которая — это не Китай и не Северная Корея, это не страна на поводке у Российской Федерации.
Хотя, возможно, сейчас уже не так. Скорее, сама Российская Федерация находится на поводке у Китайской Народной Республики. Но трудно ожидать, что поездка в Китай могла бы привести к аресту, к каким-то действиям, к тому, чтобы Путина признали военным преступником. В этих странах этого точно не произойдёт. Есть опасения, что Путин может захотеть сорвать встречу, но просто в конечном итоге побоится лететь в Соединённые Штаты.
Алексей Бурлаков