Русская редакция

Журналистка «Новой газеты» Елена Костюченко: Мы – жители руин

28.04.2020 14:13
В Польше был представлен перевод книги российской журналистки Елены Костюченко «Нам здесь жить». «Нам здесь жить» - это сборник очерков о жизни в современной России, который был опубликован в 2015 году. В ходе написания книги она побывала в различных уголках России, о которых большинство читателей даже и не слышало.
Аудио
  • Интервью с автором и переводчицей книги "Нам здесь жить"
    ( )
Сотрудники полиции задержали мужчину (в центре) в МосквеEPA/YURI KOCHETKOV

Центр польско-российского диалога и согласия совместно с Big Book Cafe в очередной раз проводит литературный клуб ROSczytani, в рамках которого у польских читателей появится возможность познакомиться с переводами книг российских писателей. В этом году литературный клуб перенесся в виртуальное пространство в связи с пандемией коронавируса. На прошлой неделе был представлен перевод книги «Нам здесь жить» российской журналистки Елены Костюченко. Перевод подготовила журналистка, писательница и переводчица с российского и белорусского языков Катажина Квятковская-Москалевич.

Елене Костюченко 33 года. Она работает специальным корреспондентом отдела информации «Новой газеты». В  России ее знают и ценят. Журналистку многократно награждали за ее деятельность. «Нам здесь жить» - это сборник очерков о жизни в современной России, который был опубликован в 2015 году. В ходе написания книги она побывала в различных уголках России, о которых большинство читателей даже и не слышало. Елена Костюченко не гонится за сенсациями, не ищет шокирующих тем, она смотрит на Россию через призму чрезвычайной чувствительности, спокойствия и мудрости.

Я репортер, обычно я пишу тексты для «Новой газеты». Честно говоря, для меня до сих пор удивительно, что эти тексты, если их собрать вместе, приобретают какой-то дополнительный смысл. Обычно меня к этому сподвигают редактора, но в данном случае меня к этому сподвигла польская журналистка Катажина Квятковская-Москалевич, с которой мы случайно познакомились. Мы прочли репортажи друг друга. В какой-то момент она сказала, что хочет быть переводчиком. Тогда мы просто собрали те тексты, которые нам казались самими важными, и она их блестяще перевела.

Елена рассказала, как книга была воспринята на ее Родине, в России:

По-разному. На самом деле, здесь ее, как и в Польше, читали с большим интересом, но были и всякие разговоры о том, что я, например, очерняю облик своей страны. Хотя мне кажется, я такого не делала.

Переводчик Катажина Квятковская-Москалевич, в свою очередь, рассказала, как книга была воспринята в Польше:

Я думаю, что очень хорошо. Исходя из тех рецензий, которые я прочитала, мнений читателей, журналистов, я могу сказать, что эта книга была опубликована в подходящее время. Люди понимают, что это книга не только о России, а о плохо устроенном мире. Это книга о том, как система ломает человека. Больше всего меня радует распространенное мнение о том, что эта книга не только о Востоке, не только о России, о сложной жизни в этой стране, но она касается нас всех. Во множестве рецензий говорится именно об этом. Эта книга о нас, в том числе и о Польше.

Елена Костюченко назвала одну из историй, описанных в ее книге, которая стала для нее наиболее близкой и личной:

Для меня это, наверное, «Ваш муж добровольно пошел под обстрел». Это история про то, как я искала тела погибших россиян, которые втайне вывезли из Украины в Россию и спрятали в морге Ростова-на-Дону. В самом начале войны в «Новой газете» появилась информация о том, что эти тела тайно вывезли. Мой редактор попросил меня найти эти тела. Я поехала в Ростов. Я знала, что там конечная точка той фуры с телами, но я не знала где. Потом я познакомилась с девушкой Ляной Ельчаниновой, которая искала тело своего мужа, находящееся в этой фуре. Мы искали вместе и нашли.

Катажина Квятковская-Москалевич, которая готовила перевод этой книги на польский язык, также выбрала историю, тронувшую ее больше остальных:

История из Беслана стала для меня особенной, потому что я тоже там была несколько лет назад, кажется, в 2012 году, за несколько лет до того, как туда отправилась Лена. Я встречалась с теми же героями. Я знала людей, которых описывала Лена, я тоже с ними разговаривала. Этот репортаж стал для меня особенным, очень близким. Я кропотливо работала над его переводом. Одна из вещей, которая мне как переводчику особенно нравилась, так это репортажи о милиции. Будучи репортеркой и работая на той же местности, я осознала наличие естественных ограничений. Я бы никогда не смогла подготовить такой репортаж как Елена. Я бы не смогла притвориться стажером в отделении милиции из-за естественных ограничений. Это очень сильно. Одновременно я осознала, насколько важны книги, написанные «изнутри», с самого эпицентра событий. Елена вошла в отделение и показала неоднозначность и человечность этих людей. Это стало для меня настоящим открытием. Это один из самых важных моментов.

Катажина Квятковская-Москалевич рассказала о трудностях, с которыми ей пришлось столкнуться во время работы над переводом:

При переводе книжки Лены одной из проблем стали названия государственных учреждений. В Польше гораздо меньше разнообразных внутриполицейских организаций, чем в России. В РФ чрезвычайно много разнообразных комитетов. Чаще всего эти названия выделяются в тексте, даже если буквально переведены на польский. Читатель воспринимает это как сложный набор несвязанных между собой слов.

Будучи и писательницей, и журналисткой, Елена Костюченко попыталась сравнить эти два вида деятельности:

Я не знаю. Честно говоря, я до сих пор не почувствовала этой границы. Может быть, потому что все мои тексты – это все-таки non-fiction. Они про реальных людей и реальные события, которые произошли. Я думаю, что писателем быть сложнее, потому что в журналистике есть какие-то рамки. Обычно говорят, что рамки – это плохо, но это то, на что ты можешь опереться, когда тяжело. Когда я просто сажусь над белым листом или перед вордовским файлом, то это меня, наверное, пугает.

Несмотря на страх перед белым листом Елена Костюченко призналась, что сейчас работает над написанием двух новых книг:

Одна из книг – для российского издательства, а другая – для американского. Я сейчас очень много работаю в поле в Москве. Одна книга будет про станицу Кущёвскую, которая расположена на юге России, в Краснодарском крае. В 2010 году там произошло жестокое убийство. 12 человек, 3 семьи были вырезаны и сожжены. Довольно скоро выяснилось, что это убийство не единственное, и что в этой станице на протяжении 20 лет правила банда. Никакой другой власти, кроме этой банды, там не было, но люди при этом как-то жили, рожали детей, работали, некоторые были счастливы. Это история, которая меня не отпускает. Может быть потому что по сути расследования не было, потому что, когда выяснилось, что у этих бандитов есть общие бизнесы с заместителем генерального прокурора России; губернатор, возможно, был в курсе того, что происходит; то уголовное дело кастрировали. Большинство из этих бандитов уже умерли в тюрьме разными смертями. Мне кажется, что это важнейшая история про современную Россию. Я уверена, что таких Кущёвок в России не одна, и не две – их много, просто пока мы про них не знаем. Вторая книга про то, как странно устроена наше современное российское государство. Я уверена, что Россия как государство отсутствует. У нас есть какие-то рудименты и какие-то ритуалы, которые присущи государству: у нас якобы есть судебная власть, якобы есть полиция, якобы есть выборы, парламент, но на самом деле мы живем на руинах гигантской империи. Мы – жители руин. 

Материал подготовила Дарья Юрьева