Дорогие радиослушатели, мы продолжаем цикл воспоминаний об Иоанне Павле II людей, которые лично знали Кароля Войтылу. Подготовили мы его на основе проекта, который запустил Институт межкультурного диалога имени Иоанна Павла II в Кракове по случаю 100-летия со дня рождения папы-поляка, которое отмечается в этом году. Сегодня представляем Вашему вниманию фрагменты воспоминаний соседа, друга и одноклассника Кароля Войтылы Эугениуша Мруза. Вместе с родителями, которые переехали в Вадовице, он жил в том же доме, что и семья Войтылов. Кароля Войтылу все называли Лёлек, Эугениуш Мруз так называет его до сих пор.
Окна наших комнат выходили на костел, на котором была видна надпись на латыни: tempus fugit, aeternitas manet – время бежит, вечность ждет. Это было неким напоминанием для нас: когда мы с Лёлеком бежали по металлических ступеньках (сейчас их уже нет, жаль), то вспоминали эти слова, они нас укрепляли. Мы были соседями и учились в одном классе: Лёлек – с первого класса гимназии, а я – пришел уже в пятый класс, когда мы переехали в Вадовице. Лёлек был замечательным учеником, превосходным. От него исходила какая-то харизма, доброта, благородство, чуткость к чужой обиде, к чужой беде. Помнится, ребята, которые приезжали из деревни, были бедны. А он делился с ними завтраком. К каждому уроку он был блестяще подготовлен. У нас был профессор латыни Дамасевич, он был очень требователен и резок. Казалось, что на одном уроке можно было по два раза провалиться. И этот «ураган» Дамасевича останавливался на Лёлеке. К каждому уроку он готовился и отстаивал честь класса.
Одноклассники уважали Кароля Войтылу, но, что характерно – списывать он не давал. Зато на коридоре в школе или под лестницей объяснял материал кому-то из коллег, - вспоминает Эугениуш Мруз.
Очень тщательное воспитание он получил от отца. Они вместе ходили по горам, брали и меня с собой. Например, на Лесковец (самая высокая гора в окрестностях Вадовиц, высота более 900 метров). Выходили мы утром, а возвращались вечером, бродили по вадовицкой земле, тогда густо усеянной часовнями, которые делал скульптор-примитивист Енджей Вовро. У этих часовен мы останавливались, чтобы перекусить, помолиться и шли дальше. Эти походы, приближающие нас к Богу, имели в себе много очарования, вдохновляли нас на дальнейшую работу, дальнейшую жизнь.
Любовь к горам останется у Кароля Войтылы на всю жизнь. Но больше, чем горы, будущий понтифик любил театр, и мечтал стать актером.
В 1935 году, по инициативе Лёлека и нашего учителя польского языка и литературы Казимира Форыся, был создан любительский театр. Это была большая редкость – в гимназии у нас был собственный театр, который давал представления по окрестным селениям: Освенцим, Кенты, Суха. А Лёлек – так как театр – это была его страсть – играл главные роли, и это у него блестяще получалось. Помню, как мы играли «Балладину» [драма Юлиуша Словацкого]. Лёлек вышел на сцену, он играл Киркора, мы смотрим: а у него голая пятка. Мы остолбенели – актер на сцене с голой пяткой, ну, что ж поделаешь. Сыграли первый акт, а во втором смотрим: голой пятки уже нет. Я в перерыве спрашиваю Лёлека: «как это случилось – у тебя ведь была голая пятка, а теперь ее нет?». Он ответил: «А я во время перерыва закрасил её чернилами!». Да, театр… Мы ставили в основном пьесы из классического репертуара: Словацкий, Фредро. Позже – была поэзия Камила Циприана Норвида... Это было слишком сложно для нас, мы не понимали глубины поэзии Норвида. А Лёлек прекрасно вникал в тайну его поэзии.
И как полагается мальчишкам, Кароль Войтыла любил спорт, прежде всего, лыжи, но не только, – вспоминает Эугениуш Мруз.
Мы гоняли в футбол в переулках возле костела, а настоятель прогонял нас. И правильно, потому что он боялся, что мы разобьем красивые витражи. Мы играли на берегу реки Скава, возле железнодорожной станции. Любовь к футболу Лёлек перенял от своего брата Эдмунда, который брал его на футбольные матчи. У нас не было ворот, а мы их обозначали камнями или ранцами. И Мундек (уменьшительная форма имени Эдмунд) ставил своего маленького брата в качестве штанги ворот. Иногда мяч в неё попадал, и этот «живой столбик», крохотный Лёлек падал, потом поднимался, отряхивался и продолжал свою службу. Позже, когда он уже подрос, то играл на позиции защитника. Мы назвали его Мартыной, потому что в тридцатые годы на территории Малопольского региона было три футбольных клуба: в Кракове Cracovia и «Висла», и еще Pogoń во Львове. В этой Львовской команде играл Мартына – защитник из польской сборной. Позже Лёлек стал вратарём, а так как плечи у него были широкие, то он половину ворот заслонял.
В детстве и подростковом возрасте Кароль Войтыла не думал стать священником, но, бывало, что другие замечали в нем это призвание. Рассказывает Эугениуш Мруз:
Помню, к нам на визитацию приехал преподобный кардинал Адам Стефан Сапега, а Лёлек писал приветственные речи по этому случаю. И сам произносил их! Ну, и так красиво выступил, что архиепископ Сапега спросил стоящего рядом нашего духовного наставника отца Эдуарда Закера: «А этот юноша не хотел бы стать священником?». Ему понравилось выступление Кароля. А ксендз Эдвард Закер задумался и ответил: «Насколько мне известно, вряд ли, его страсть – театр».
После окончания школы одноклассники разбежались. Больше половины из них получили призывы на военную службу и стали курсантами школы подхорунжих, там их застала война. Эугениуша Мруза и Кароля Войтылу эта участь миновала.
В целом наш класс был замечательный – солидарный, дружный. То, что мы достойно пережили последующие годы немецкой оккупации, коммунистического режима, мы во многом обязаны Каролю, потому что именно его харизма действовала на нас. Мы многим обязаны Лёлеку.
По словам Эугениуша Мруза, друзья и одноклассники Кароля Войтылы подчеркивали это при встречах с ним после окончания школы, даже когда он стал папой римским. Их первая встреча с Иоанном Павлом II состоялась в 1979 году в Вадовице, во время первого паломничества папы-поляка в Польшу. Ему удалось ускользнуть от своих охранников и встретиться с одноклассниками и друзьями детства в доме настоятеля прихода. «Он всех обнимал, целовал... говорил: «Ребята, стареем», «Приглашаю вас к себе» Было очень душевно», - осталось в памяти Эугениуша Мруза, одноклассника и друга Кароля Войтылы.
Из всех встреч мне особенно запомнилась встреча в Закопане. Святейший отец в Закопане; помните – на Большой Крокве, где ему вручили бацовский пояс, выступали музыкальные гуральские коллективы; приехали группы не только из Польши, но и из соседних стран: Словакии, Венгрии, Чехии. Мы, группа подруг и коллег расположились в пансионате, в так называемой Ксенжувке (Księżówка – место для священников). И там Иоанн Павел II встретился с нами. Встреча должна была длиться десять минут, а продолжалась тридцать. Он с каждым поздоровался, обнял... Ну, и характерная вещь – здоровается с Ясем Вольчко из Кальварии и говорит: „О, Ясь Вольчко – лучший математик в классе!». Лёлек, несмотря на то, что у него были высокие оценки (также и по математике), признал превосходство своего коллеги. Потому что действительно Ясь Вольчко был необычайно способный. Позже он изучал лесное хозяйство, замечательный коллега.
Дорогие радиослушатели, на этом точку мы не ставим. В нашем эфире мы будем еще не раз обращаться к воспоминаниям людей, которые лично знали папу-поляка Иоанна Павла II.
Материал подготовила Ирина Кудрявцева