Член Совета волонтеров при министерстве обороны Украины Снижана Полянська еще до событий на киевском Майдане имела успешный бизнес. Однако с началом агрессии России против Украины, начавшейся в 2014 году с захвата Крыма, она посвятила себя общественной деятельности по помощи украинской армии, практически разрушенной режимом беглого президента страны Виктора Януковича. Мотивацией совершить столь резкий поворот в своей жизни Снижана Полянська называет страх за свой народ и за свою страну, ставших перед лицом смертельной опасности существованию:
Нас все-таки еще в школе учили, что война – это самое страшное. От бабушек и дедушек мы слышали, что это самое ужасное, что только может быть. Когда я разговаривала со своими коллегами, когда хотела выяснить, почему мы включились в эту деятельность, что сработало у нас тогда, все мы пришли к одному мнению: было просто очень страшно. Нас было не так много, но мы понимали, что происходит, что это – война. И нам просто стало страшно за свои дома, за своих детей, за своих родных, за своих друзей и просто за всех наших людей. 70 лет мы прожили без войны, и это в голову не укладывается для многих до сих пор. И я не удивляюсь, что наши партнеры, такие же люди планеты Земля, в других странах, до сознания которых до сих пор не доходит, что в нашем как будто цивилизованном мире может быть война. Тем более в середине Европы.
До начала российского вторжения и захвата Крыма Снижана Полянська возглавляла хореографическую студию современного танца, ученики которой принимали участие в мировых чемпионатах и занимали там призовые места. Наработанные ею организаторские способности и связи с международной общественностью позволили ей с первых дней нападения России на Украину активно включиться в координацию помощи украинским военным:
У меня была танцевальная студия, я была предпринимателем, вкладывала деньги в развитие танцевальной студии. Состоялся Майдан, власть изменилась. Начались «события» в Крыму, и нашим военным элементарно нечего было есть. Мои друзья, знакомые, коллеги обратились в Национальную гвардию Украины и оказалось, что там та же история. И тут же один из нас, Женя Жеков, пошел в супермаркет, и на все деньги, которые у него были закупил самых разных продуктов. Их отвезли в военную часть и рассказали об этом в соцсетях. Каждый начал на своих местах обращаться в свои военные части, и мы обнаружили, что это действительно всеобщая проблема! Даже в Киеве, не то что в Крыму. С этого все началось. Так как я жила на западе Украины, то у нас еще не было таких событий, как в Киеве, где активно собирали помощь, отправляли в Крым, в Луганскую и Донецкую области. А так как я была в том же сообществе по помощи нашим военным из Крыма, нашим морякам, мне не нашлось работы. Поэтому я координировала помощь из других областей, сидя в Интернете. До меня доходила информация и таким образом мы знакомились с Харьковом, Запорожьем и другими городами. На тот момент в каждом из них было буквально по нескольку человек, от которых потом пошла такая волна, что включились уже миллионы украинцев. Наверное, что-то во время войны у людей пробуждается: человечность, доброта и сострадание. У нас здесь, в первую очередь, включился материнский инстинкт. Ну, вот убивают чьего-то ребенка и … Мужчины были нашей поддержкой, подставили свои плечи, они все делали. Но если взять лидеров волонтерского движения, то в начале заводилами были преимущественно женщины. И я когда-то слышала такое мнение, русские говорили, что мы здесь очень плохие, все эти женщины в Украине. Что нас нужно всех расстрелять.
В первые месяцы российского вторжения в Крым и Донбасс обескровленная украинская армия не могла обеспечить целые батальоны добровольцев, ушедших на защиту Украины прямо с Майдана, не только питанием, но даже оружием, одеждой и индивидуальными средствами защиты. Тогдашние законы не позволяли эти импортировать из-за границы и множество волонтеров буквально на себе и полулегально вынуждены были перевозить в страну винтовки, каски и бронежилеты, рассказала Полянська. Тем временем, в супермаркетах появились емкости для пожертвований еды военным, а в соцсетях развернулись кампании по сбору средств для помощи армии. Но когда российская агрессия была локализована Донбассом, многие украинцы продолжали жить своей жизнью и не верили, что война придет и в их дома:
В 2014 году, когда мы предупреждали, что это война, некоторые крутили пальцем у виска, причем до самого 2022 года. Те люди, которые понимали, что происходит в стране восемь предыдущих лет, были достаточно готовы к полномасштабному вторжению. Когда наступило 24 февраля, мы хладнокровно, спокойно, слаженно, между собой координировались и все заработало. В 2014 году такого не было. Тем, кто не был готов даже в 2022-м, было очень трудно, и сейчас я смотрю, как они эмоционально выгорают. А мы эти стадии уже прошли. Так же было и с другими странами. В первые дни полномасштабного вторжения России в Украину мои знакомые за рубежом мне звонили и требовали, чтобы мы доносили правду об этой войне другим странам. Потому что мы фактически оказались один на один с врагом. И мы начали это делать, подключая ведущие университеты в мире и вообще, кто что мог, тот и делал. Можно рассказывать, что нас там иностранцы не понимают... Но я своими глазами видела, как они принимали наших беженцев, сколько людей, обычных поляков, обычных немцев, жителей стиран Балтии принимали наших людей. Мне кажется, что просто мало рассказывается о таких чисто человеческих историях.
В настоящее время тесно сотрудничающие с армией украинские женщины, которые ведут волонтерскую деятельность, часто пытаются перейти на службу в армии и принять участие в вооруженной борьбе за освобождение Украины от российских захватчиков. Но Снижана Полянська советует им не спешить с таким решением:
Выбирайте детей, потому что мы им очень нужны. Видите, у меня даже слезы на глазах… Мы хотели помочь стране. И то время, в которое мы могли побыть с нашими детьми, мы использовали на общественную деятельность. Мы просто по-другому защищал нашу страну. Кто-то с оружием, кто патроны подносил, кто-то пытался сделать так, чтобы эти патроны были. И все мы сейчас – девушки, женщины, матери, с одной стороны не сожалеем, что мы это делали. Единственное, за что россияне должны ответить, так это за то, что мы из-за них, из-за этой войны утратили то время, которое должны были провести со своими детьми. У меня дочь выросла, окончила университет, а я даже не заметила, когда это случилось. И я помню, как она мне сказала: мама, ты чужих детей спасешь, а своих не замечаешь. И я не одна такая мама. Потому я бы выбирала детей.
Сейчас волонтерское движение в Украине стало организованным, масштабным и эффективным. Действуют крупные фонды, собирающие пожертвования и закупающие уникальное электронные и обычные вооружения для помощи бойцам на фронте. И те, кот рискует своей жизнью и здоровьем на передовой, признают, что без такого крепкого тыла украинская армия могла бы противостоять российским захватчикам не более пары недель.
Вильгельм Смоляк