Казалось бы, тема биографических, дружеских и творческих связей великого польского поэта с Россией практически исчерпана, однако, содержание новой монографии «Адам Мицкевич и россияне» и ее интердисциплинарный характер явно с этим спорят. Новаторская концепция глав этой книги проливает свет на забытые или неизвестные факты, касающиеся Адама Мицкевича, его взаимоотношений с русскими друзьями и недругами, восприятия его произведений в России в XIX и XX веках, а также российской проблематики в творчестве Мицкевича. О новой книге, которая может представляет интерес не только для ученых, но и всех, кто интересуется польской культурой, мы беседуем с научными редакторами - учеными из Варшавского университета: профессором Магдаленой Домбровской, кандидатом наук Петром Глушковским и профессором Гданьского университета Збигневом Казьмерчиком.
- Может быть, стоит вкратце напомнить, чем стал для Адама Мицкевича опыт в России? Профессор Збигнев Казьмерчик:
Збигнев Казьмерчик: Во-первых, этот период длился почти пять лет - с 1824 до 1829 года, а значит, он был относительно длительным. Вскоре оказалось, что это время стало весьма плодотворным в плане творчества, и ему удалось издать в России - напомним, России царской, деспотичной - несколько ценных произведений. Например, «Крымские сонеты», которые прославили его имя в России, затем поэму «Конрад Валленрод», также стихотворения. Во-вторых, этот период был для Мицкевича интересным с точки зрения возможности знакомства с Россией. Он общался в кругами декабристов и литераторов, близко дружил с Конрадом Рылеевым, Александром Бестужевым-Рюминым, с Александром Пушкиным, с Петром Вяземским, Николаем Грибоедовым. Эти контакты, а также политическая атмосфера в России, которую Мицкевич мог непосредственно наблюдать, оказали большое влияние на его россиеведение. Можно сказать, что, благодаря пребыванию в России, он нашел себя как романтический поэт, получил признание декабристов и русских литераторов и был назван «славянским Байроном». Но и он сам мог разобраться в государственной системе России, ее бюрократической иерархии. И это знание сделало Мицкевича самым крупным знатоком России среди всех польских, а может, даже европейских поэтов-романтиков. Это обеспечило ему содержание лекций, которые он прочитал в 1840-1844 годах в Collège de France в Париже. Один из переводчиков его поэзии, в частности, «Крымских сонетов», Иван Козлов сказал, что Мицкевич приехал в России сильным, но из этого высказывания вытекало, что выехал из России могущественным.
- Можно сказать, что отношение Мицкевича к России было амбивалентным. С одной стороны, он очень ценил своих русских друзей, с другой - ощущал всю тягость российского самодержавия. А как россияне воспринимали Мицкевича? Вопрос к профессору Магдалене Домбровской:
Магдалена Домбровская: Я отвечу на вопрос, по сути продолжая высказывание профессора Казьмерчика, еще исходя со стороны Мицкевича. Сам Мицкевич в письмах к Томашу Зану, подчеркивал, что он сам изменился как человек. Это также стоит отметить, чтобы мы не только ставили Мицкевича на пьедестал, но посмотрели на его также, как на человека. Мицкевич пишет, что в России его характер уравновесился, стал более спокойным. И те многоплановые перемены, которые произошли в Мицкевиче именно во время пребывания в России, отмечают также исследователи литературы. Таким образом, россияне сдедали неоценимое по результату открытие - открыли Мицкевича себе, но в некоторым смысле также нам и ему самому. Это один из основых тезисов, которые руководили нами как организаторами конференции о Мицкевиче и редакторами этой книги.
- А по какому принципу выстроена монография «Мицкевич и россияне»? У микрофона Петр Глушковский:
Петр Глушковский: Мы надеемся, что для многих людей эта книга будет дейтвительно новаторской. Думаю, надо сказать, что она является результатом той большой конференции, которую мы - Кафедра русистики организовали совместно с Обществом Адама Мицкевича, с отделением в Гданьске. Но еще раньше прошла конференция меньшего масштаба под названием «Русский Парнас», организованная совместно с Польским культурным центром (Польским институтом) и Музеем-усадьбой в Остафьево, где в свое время Мицкевич гостил у Петра Вяземского. В книгу мы включили самые интересные материалы этих двух конференций. К тому же мы организовали в Остафьево такую научно-популярную конференцию «Мицкевич 2019», на которой тоже было много очень интеерсных материалов. Мы исходили из принципа, что, хотя Мицкевичем исследователи в Польше, в России, на Западе, занимаются уже многие годы, до сих пор еще существуют неразгаданные, нераскрытые, белые страницы как дружбы, так и возможных антипатий Мицкевича, отношения Мицкевича к России не только в период 1824-1829 годов, но более позднего периода. Профессор Казьмерчик приводил пример лекций в Париже. Более десяти лет тому назад, когда я начинал свою работу в Польской академии наук в Москве, у меня была возможность побеседовать с известным архивариусом Александром Хорьевым, который сказал мне, что когда-нибудь, возможно, уже не при его жизни, мы еще найдем невероятные факты биографии Адама Мицкевича. И был прав. Я надеюсь, что эта книга является началом новых поисков в области отношений Мицкевича и россиян, как выглядела Россия Мицкевича. Мы надеемся и практически уверены, что эта тема не исчерпана, и что это импульс к новым дискуссиям, конференциям, книгам и научным трудам.
- Возможно, послушав нашу беседу, слушатели вновь захотят обратиться к поэзии Адама Мицкевича, освежить ее в памяти. Что в книге говорится о переводах Мицкевича на русский язык?
Петр Глушковский: В нашей книге мы пдонимаем тему переводов на русский язык, и хотел бы порекомендовать статью историка, занимающегося XVI-XVII веками Кирилла Кочегарова, который, хоть и специализируется в другой эпохе, но как полонист восхищен Мицкевичем. И специально с конференции подготовил статью о Сусанне Мар- переводчице, при этом известной росийской писательнице, которая почти всю жизнь посвятила переводу поэмы «Пан Тадеуш». Конечно Мицкевича переводили многократно и многие прекрасные поэты. Но переводы Сусанны Мар мне кажутся одними из лучших.