Наверное все, кто в Ночь музеев в Варшаве проходил по улице Фоксаль, были очарованы необыкновенным зрелищем и звучанием. Во всяком случае, люди, даже спешившие по своим делам, останавливались, чтобы посмотреть и послушать. С красиво подсвеченного балкона каменного здания, где находится Центр мысли Иоанна Павла II раздавались нигуним – хасидские песни, которые завораживали уникальными мелодиями, являющися формой молитвенной медитации, в замечательном исполнении участников музыкального проекта Yael. Создавалось как бы особое художественное пространство, в котором еврейская музыка сочетается с традиционными звуками других музыкальных культур. На балконе как на сцене выступили Адеб Шамун, играющий на ближневосточных ударных инструментах, Каролина Матушкевич на струнных и Анна Возьницкая, вокалистка и инициатор проекта, как я узнала, много лет связанная с еврейской музыкальной культурой.
Конечно, я тоже не могла пройти мимо и с огромным удовольствием послушала, а после концерта познакомилась с Анной Возницкой и пригласила ее к беседе.
- Что побудило Вас обратиться к традиционной еврейской музыкальной культуре?
Анна Возьницкая: Если говорить об интересе к еврейской музыке, то он пришел внезапно, примерно 20 лет назад, когда я еще была подростком. Просто мне в руки попали какие-то книги, художественная литература, касающаяся еврейской культуры, меня это очень заинтересовало, и я начала изучать аспекты, связанные с музыкой. Потому что я как музыкант почувствововала какую-то трудно определимую, но очень сильную связь с этой музыкой. Не устаю повторять, что еврейская музыка имеет прекрасную гармонию, мелодику, и ноги буквально сами пускаются в пляс. Конечно, я очень люблю другие виды музыки, в том числе классическую, но еврейская музыка таит в себе что-то необыкновенное, неповторимое. И поэтому я воспылала страстью к этой музыке.
- А как родился проект или ансамбль Yael? Я прочитала, что Яэль – это древнее библейское женское имя, и на иврите оно означает «горная козочка» или «серна».
Анна Возьницкая: Ой, это долгая история, потому что я начинала с разных хоров, которыми я руководила как дирижер, но мне не хватало только дирижировать. Поскольку, как я уже сказала, еврейская музыка вызывает желание не стоять на месте, да к тому же человеку хочется петь самому. Так я отказалась от дирижерской деятельности в пользу пения и за это время сменила несколько ансамблей, но постоянно находясь в еврейской тематике. В конце-концов появился Yael, но это не музыкальный ансамбль. Это такая инициатива, эксперимент, состоящий в том, что я как Яэль приглашаю к сотрудничеству музыкантов, мастерски владеющих этническими инструментами, точнее, ориентальными, и не боящихся открыться музыке другого стиля. То, что Вы слышали на концерте, это, в основном, импровизации, то, что рождается непосредственно на сцене. У нас не было репетиций «нота по ноте», мы только договаривались, что в такой-то момент будет импровизировать один музыкант, затем – другой, и так у нас родился музыкальный диалог.
- Откуда Вы черпаете вдохновение? Вы слушаете хасидскую музыку, ездите в Израиль, чтобы собрать материалы? Какими источниками Вы пользуетесь для создания собственных композиций?
Анна Возьницкая: К сожалению, у меня еще не было повода поехать в Израиль, но я очень хочу. При этом источников довольно много. Более десяти лет назад мне удалось найти в библиотеке синагоги в Варшаве сборник традиционных хасидских мелодий на один голос, и с тех пор я базируюсь на этих мелодиях, стараясь их обработать, аранжировать на несколько голосов. На «балконном» концерте мы использовали комбинацию на два голоса плюс ударные инструменты. А сами хасидские мелодии создавались таким образом, что черпали из фольклора, я бы даже сказала, сюжетов из обыденной жизни. Именно так рождались нигуним или нигуны, то есть, молитвы без слов. Речь шла о сосредоточении на взаимоотношениях с Богом. Эти песни пели, прежде всего, во время шабата. Развитие нигунов приходится на XVIII век, и тогда среди хасидов действовал запрет на использование слов во время молитвы между приемами пищи, так как они считали, что слова ограничивают, а они стремились войти с Богом в как можно более близкий контакт. Поэтому появились силлабические песнопения «най най, лай лай, там там, рамтам, рамтам»... И лишь позже к этому начали добавляться инструменты.
- Идея такого необычного «балконного» концерта родилась в недрах Центра мысли Иоанна Павла II. Хасидские песнопения очень уместно звучали в завершении шабата, но как Вы чувствовали себя во время выступления? Улица Фоксаль в Варшаве хоть и достаточно тихая по сравнению с примыкающей к ней улицей Новы Свят или, скажем, Маршалковской, но всё же это самый центр Варшавы, по ней ездят машины, ходят люди...
Анна Возьницкая: Мы впервые пели на балконе, и это невероятное переживание, тем более на закате солнца. А я как раз стояла лицом к облакам, прикрывавшим солнце, и в такие моменты, когда исполняла импровизированные мелодии с высокими нотами, у меня было чувство близости к тому самому небу. Так что это было прекрасное ощущение!
Автор передачи: Ирина Завиша