1 августа – 81-я годовщина Варшавского восстания. Лозунг кампании в этом году – «Поделитесь памятью, чтобы она не исчезла». Это слова, которые сегодня очень много говорят и о времени, в котором мы живем, и о том, насколько важным делом является документирование свидетелей истории.
Журналист, репортажист Студии репортажа Польского радио Антони Рокицкий на протяжении нескольких лет записывает истории участников Варшавского восстания, на сегодняшний день уже имеет немалый личный архив воспоминаний, насчитывающий несколько часов записей. Антони Рокицкий также сделал около 20 художественных радиорепортажей о Варшавском восстании, а за свой труд в прошлом году получил награду «Гордимся повстанцами».
Что делает встречи с повстанцами особыми? Почему не из каждой записи выходит репортаж? Почему так важно документировать эти истории? Какое послание имеют повстанцы для украинцев, борющихся за свободу своей Родины?
Несколько лет назад, может, восемь или семь, я познакомился с Александрой Фафюс, волонтёром, которая помогает повстанцам. Она работает в здании PASTA в Варшаве, где также проходили бои с повстанцами. Оля — удивительный человек, и она также рассказала мне, что её мать участвовала в восстании.
Поэтому, как только я встретил её во время других записей, я сразу почувствовал, что она — тот, кого стоит записать, за кем стоит следить, и, думаю, это произошло само собой. Оля предложила мне приехать в здание PASTA и записать повстанцев. Я не стал долго ждать; я просто знал, что должен это сделать.
Эти встречи проходили, наверное, раз в месяц, а иногда и чаще, потому что это было до пандемии, поэтому люди не боялись встреч и очень хотели встретиться, поговорить и вспомнить восстание. Несколько человек приходили в эту комнату, обычную комнату, с печеньем на столе. Комната напоминала класс, но разговоры, которые там происходили, были невероятно интересными, потому что повстанцы рассказывали о том, что происходит в их стране сегодня и что происходило во время восстания.
Так эти два мира переплелись, и для меня это тоже здорово, ведь я всегда ищу настоящее в этих исторических репортажах. Слушая этих повстанцев, я задавался вопросом, кто из них мог бы стать моим первым героем репортажа. И это был господин Тадеуш Бродовский, позывной Бданг. Он любил музыку, поэтому у него был прекрасный голос. Он посещал собрания хора «Арфа» – мужского хора с давними, богатыми традициями. И именно с господином Тадеушем я сразу же нашёл общий язык. Оглядываясь назад, могу честно сказать, что он был одним из лучших собеседников в моей жизни. Как будто просто включаешь микрофон, и господин Тадеуш так блестяще рассказывает, что не нужно много монтировать. К сожалению, он скончался; я был на его похоронах, но, к счастью, у нас есть эти записи; к счастью, это архив.
Когда несколько лет назад ты только начал записывать, ты сразу знал, что это будет где-то воспроизведено, была ли у тебя вообще такая цель, или тебе было важно просто задокументировать, сохранить эти голоса, сохранить эти воспоминания, передать послание о восстании?
Поначалу, конечно, я хотел делать репортажи, ведь я каждый день работаю в Студии репортажа, поэтому нам просто необходимо много записывать, и нашу работу нужно транслировать. Так что это не то, что я записал что-то и отложил в ящик. Однако в какой-то момент накопилось так много свидетельств, что я понял, что не смогу сделать отдельный репортаж из каждой истории, поэтому я просто продолжал записывать, документировать и архивировать.
Теперь у меня есть архив, которым я горжусь, это неопубликованные записи; многие из них просто ещё не увидели мир. Я прекрасно понимаю, что эти записи просто войдут в историю, ведь свидетели тех дней уходят на наших глазах, и тем более необходимо их записывать, тем более необходимо стучаться к ним в двери, звонить им и просить о встречах, и это бывает непросто. Помню, самое долгое время, которое я ждал интервью, было два года. Это было с Зофьей Гордон, позывной «Искра», и она сказала, что эти воспоминания были настолько тяжёлыми, что она не хотела встречаться, не хотела переживать их снова, и два года я звонил ей, просил о встрече. У неё было очень хорошее чувство юмора. Однажды она спросила меня, могу ли я забрать её дома, чтобы она могла приехать на встечу с повстанцами. Я сказал: «К сожалению, у меня нет машины». Зофия ответила: «Может, ты заберёшь меня на своём самокате, и мы поедем вместе». Я сказал: «Конечно, можно». Но в конце концов нам удалось встретиться у Зофьи дома. Со мной была ещё и Оля Фафюс. И, честно говоря, эти встречи я запомню на всю жизнь. Эти люди такие замечательные, такие благородные, такие надёжные. Эти качества часто встречаются в современных людях, поэтому эти встречи невероятно трогательны.
И каков типичный возраст этих людей? И в чём специфика работы и общения с людьми, которые могут не помнить всего и не всегда связывать воедино всё? Как это выглядит?
Часто моим собеседникам около девяноста лет, а некоторым уже за девяносто. Думаю, всего восемь лет назад им могло быть лет восемьдесят. Но, должен тебя удивить, у этих людей потрясающая память. Они очень хорошо помнят Восстание, особенно первый день, например, момент принятия присяги Армии Крайовой. К тому же, их часто записывают, поэтому они хранят эти истории.
И здесь нам нужно больше сосредоточиться на том, чтобы поддерживать внимание активным в течение нескольких часов, чтобы мы могли записывать всё в логической последовательности и хорошо задавать вопросы. Ответы повстанцев, однако, великолепны. Редко, например, кто-то рассказывал историю, не помня многого или путая. Я не помню много таких разговоров. Хотя, конечно, иногда у кого-то есть невероятная история – в конце концов, они сражались в Варшавском восстании – и всё же чего-то не хватает. Например, недавно у меня был случай, когда у одного из мужчин просто был очень слабый голос, и, к сожалению, я думаю, ему было бы сложно стать героем радиорепортажа, потому что иногда его было бы трудно понять. Но мы работаем со звуком, мы работаем с голосом, поэтому здесь мы также должны думать о слушателе.
Однако это не меняет того факта, что я записываю, просто чувствую потребность задокументировать. У меня также есть мысль, что когда-нибудь я напишу книгу о восстании. Поэтому каждый разговор важен, и я уверен, что найду ему применение.
Вернёмся к твоему первому герою, который любил музыку и, насколько я понимаю, тоже участвовал в восстании. Сколько ему было лет? Что он говорил о начале, за несколько дней до восстания?
Это был репортаж под названием «Помните нас». Господин Тадеуш сказал замечательную вещь, которую я часто вспоминаю. Я спросил его, хорошо ли, что восстание началось? Стоило ли оно всех тех потерь, которые пришлось перенести жителям Варшавы? Ответ был таков: восстание должно было начаться, потому что гнев по отношению к немцам был настолько велик, что ощущался на каждом шагу, в каждом уголке нашего города, что рано или поздно это просто произошло бы. И господин Тадеуш рассказал мне историю о том, как он, кажется, шёл с женой по улицам Варшавы, и вдруг мимо них прошла еврейская пара. Они не представились, не поклонились немецкой полиции, не поздоровались с немцами и были избиты. И господин Тадеуш, очевидец этих избиений, сказал, что это было просто немыслимо: вдруг идёшь по улице, перед тобой кого-то избивают, ты не можешь ему помочь, а потом приходишь домой и думаешь о том, что случилось с этими людьми. Восстание просто обязано было вспыхнуть, и не было другого выхода, другого способа, чтобы этого не произошло.
Марьяна Криль