Польский, как и каждый язык, обладает своей определенной эмоциональностью. Это проявляется в своеобразной интонации, которая, нужно сказать, в польском на протяжении веков сложилась как довольно оригинальная система на фоне других славянских языков.
Эмоциональную составляющую польского языка нам помогает познать языковед Агата Хонця из Варшавского университета. Она напоминает, что эмоции сопровождают практически всю нашу речь, даже если мы уверены, что контролируем себя:
Даже опытные ораторы не могут полностью скрыть свои чувства. И если человек очень эмоционален, то ему сложнее это сделать. Потому что именно эмоции являются формой его самовыражения, по сути — его образом жизни, естественным стилем поведения.
То же самое можно сказать и о жестикуляции. Мы очень часто хотим, чтобы наши руки не ходили по сторонам, не хотим вертеться, болтать ногами, когда с кем-то общаемся. Однако если втягиваемся в беседу, то забываем о самоконтроле, сразу же начинаем крутить головой, шевелить руками, раскачиваться, все тело начинает двигаться.
То же самое происходит и с эмоциями, которые заметны в языке, нашей речи.
Агата Хонця, однако, не считает, что нужно стесняться своих эмоций. Единственное место, где стоит все-таки сдерживать чрезмерные чувства, это официальные ситуации:
Это официальные ситуации, связанные с дипломатической деятельностью, посещением официальных учреждений. В таких местах чрезмерная эмоциональность нежелательна. Почему? Потому что затмевает образ того, о чем мы говорим. В таких ситуациях не нужно проявлять свою индивидуальность.
С другой стороны, есть такие жизненные ситуации, в которых мы хотим себя проявить, поделиться своими чувствами, рассказать, как нам хорошо или, наоборот, плохо. И здесь эмоциональность даже желательна.
Но если речь идет о решении дела, о получении информации, о привлечении кого-то на свою сторону, то великим искусством является умение разузнать, что и в какой ситуации необходимо сказать, где сдержать свои эмоции.
Говоря о возможностях польского языка для выражения своих эмоций, Агата Хонця утверждает, что это можно делать на различных уровнях:
Мы можем регулировать темп своих высказываний. Если кто-то говорит очень быстро, то слушатель начнет нервничать. Потому что очень быстрый темп речи приводит к тому, что слушать ее очень трудно, а также повышается градус эмоциональности.
А если кто-то говорит очень медленно, то слушатель сразу засыпает. Таким образом, темп речи — это средство передачи информации. Затем, важную роль имеет интонация, которая может быть восходящая или нисходящая. Можно говорить «плоско» — в одной тональности, и это невозможно слушать долго. Но можно также модулировать интонацию, подниматься вверх и опускаться. Это придает речи большую живость.
Агата Хонця добавляет, что уровень экспрессии регулируется также громкостью нашей речи. Педагог приводит примеры эмоциональных высказываний на польском языке:
Ach, jak tu pięknie! — Ах, как здесь красиво!
Och, jak mnie boli! — Ох, как мне больно!
Aj, uderzyłam się! — Ай, я ударилась!
Ej że! — Э-э-э, нет!
Таким образом, есть такие слова, называющиеся междометиями, которые сами по себе передают какой-то крик, что следует из польского названия этой части речи — wykrzyknik. Они служат выражению эмоций, они называют то, что мы непосредственно переживаем.
Агата Хонця приводит также примеры слов, сильно отличающихся по своему содержанию — именно эмоциональным оттенком:
Dziecko и bachor. Здесь мы сразу слышим и знаем, в каком из этих слов присуствует эмоция. Естественно, не в слове dziecko, а в другом. И это отнюдь не ласковая, приятная эмоция. Ничего приятного нет в том, что мы назовем ребенка bachor (по-русски сопляк, щенок. — Ред.). В этом слове кроется злоба. А злоба — это также эмоция.
Также мы можем назвать ребенка dziecina, dzieciątko (по-русски детка, ребеночек. — Ред.). И здесь мы видим совершенно иные эмоции. Таким образом, мы можем встраивать эмоции в слова, добавлять к значениям, которые уже есть у слов.
Агата Хонця приводит интересный факт:
В польском языке гораздо больше слов, которые связаны с агрессией, злостью, страхом, печалью. Почему? Потому что эти слова связаны с первичными эмоциями, которые требуют от нас внимательности. Например, страх — это ситуация, в которой мы должны мобилизоваться.
Существует намного больше негативных, чем позитивных характеристик людей. Если мы хотим по-польски кого-то проклянуть, кому-то пожелать чего-то плохого, сказать о ком-то что-либо очень неприятное, то у нас есть огромный выбор слов.
Мы чаще предпочитаем кому-то пожелать чего-то плохого, чем хорошего. Это ближе человеческой натуре, это ее истинная суть.
При этом, добавляет Агата Хонця, используя метафоры, гиперболы, эвфемизмы, можно по-польски выразиться со злостью, но красиво. А метафора позволяет, например, особо красиво передать наши положительные эмоции, в особенности, признания в любви:
Например, мы можем сказать, что какая-либо женщина или мужчина является нашим kwiatem (цветком), łąką (лугом), lasem (лесом), niebem (небом), słońcem (солнцем) и т.д.
Цикл радиопрограмм «Польский язык без границ» финансируется из средств Канцелярии премьер-министра Польши в рамках общественной задачи по оказанию помощи польской диаспоре и полякам за рубежом.
PRdZ/vk