В Польше действует более 100 тысяч общественных организаций, в них работают люди, которые прекрасно разбираются в своей тематике. О них мы и рассказываем в рубрике «Третий сектор». Сегодня мы поговорим о том, что объединяет тюрьму и театр. Гостьей этого выпуска стала Агнешка Бреслер - актриса, режиссер, педагог и общественный деятель, основательница Kolektyw Kobietostan. Русская служба Польского Радио поговорила с Агнешкой Бреслер о ее театральной работе в тюрьмах, о женщинах, о социально исключенных людях.
- Как так получилось, что вы начали работать с женщинами из тюрьмы в Кшиванце, которая расположена в Новогруде-Бобжаньским?
- Я работаю в пенитенциарных учреждениях с 2014 года, то есть уже семь лет. Первые три года я работала в тюрьме во Вроцлаве. Там я проводила театральные занятия, ставя спектакли с группой мужчин. После первой волны протестов, организованных Общенациональной забастовкой женщин в 2016 году, я решила, что хочу начать работать с женщинами. В этой тюрьме во Вроцлаве есть следственный изолятор для женщин. На территории Польши есть определенное количество пенитенциарных учреждений, в которых есть большие женские отделения. В какой-то день женщины из следственного изолятора во Вроцлаве сказали мне, что их этапируют в Кшиванец, и что я обязана туда приехать и реализовать какую-то программу, потому что там ничего не происходит. Одна из них очень долгое время напоминала надзирательнице в Кшиванце о том, что нужно связаться со мной. Она просила ее дать мне возможность работать в Кшиванце. В один прекрасный день мне позвонили из этой тюрьмы. Так все и началось в 2017 году.
Агнешка Бреслер - актриса, режиссер, педагог и общественный деятель, основательница Kolektyw Kobietostan. Janusz Krzeszowski
- Могли бы вы описать свое первое впечатление от общения с заключенными? У вас были стереотипы на их счет?
- Конечно, были, у каждого они есть. Эти учреждения закрыты, изолированы от общества, невидимы, недоступны для нас. Впервые попадая в такое место, невозможно не иметь никаких опасений, которые вызваны нашими предубеждениями и стереотипами, стенами, которые мы сами создаем. Я также, впервые отправляясь в такое место, чтобы работать с мужской группой, не могла отделаться от впечатления, что я стану объектом разных насмешек, что кто-то попробует меня обмануть, что это будет очень сложно. Мои стереотипы развеялись после двух первых встреч, когда между нами состоялись искренние разговоры, когда мы начали работать, когда оказалось, что никто не смеется надо мной. Спустя семь лет моей работы в пенитенциарных учреждениях я должна сказать, что все эти люди, с которыми я работала, были достойны моего доверия. Я думаю, что эти стереотипы в моей голове появились под общественным давлением, из-за СМИ. Однако лишится их оказалось очень просто.
Сцена одного из спектаклей, который был поставлен Kolektyw Kobietostan. Paulina Anna Galanciak
- Когда мы говорим «социально исключенные люди», то кого мы имеем в виду? Помимо заключенных, кого еще можно отнести к этой группе?
- К этой группе людей мы относим всех тех, кто оказался социальным изгоем. Всех тех, кого мы не всегда даже замечаем. Те люди, которые невыгодны обществу. Иногда я говорю о тюрьме, как о руке в гипсе. Ее не видно, но она остается частью нашего тела. Когда-то этот гипс снимут. Также и заключенные, когда-то они выйдут из тюрьмы и будут вынуждены отыскать свое место в обществе. Женщины, которые сидят в тюрьме, или женщины, проживающие в приютах для бездомных, - дважды социально исключенные из-за своего пола. Они сталкиваются со стигматизацией из-за того, что произошло в их жизни, из-за того, где они оказались, но также они ежедневно борются с ограничениями, обусловленными их полом.
- Могли бы вы подробнее рассказать о вашей работе с заключенными?
- Я стараюсь использовать театр как инструмент общественного изменения. Мы проводим занятия, нацеленные на саморазвитие, на раскрытие собственной силы, ценности, таланта, о котором мы, возможно, даже и не подозревали. Во время занятий появляются люди, которые хотели бы взять на себя большую ответственность за художественный процесс. Так появляются какие-то спектакли. Спектакли, которые я ставлю, к примеру, в Кшиванце или в других тюрьмах, я создаю вместе с заключенными. Я не прихожу и не командую, не режиссирую и не говорю, как все должно быть. Я стараюсь вместе с ними создавать сценарий, затем конкретные сцены, чтобы повысить ответственность заключенных, чтобы это был совместный процесс создания чего-то для кого-то другого. В этом кроется самая большая сила театра – его невозможно создать для собственного удовольствия или для того, чтобы убить время. Театр требует наличия зрителя, он создан для него. Наши спектакли мы стараемся показывать не только в тюрьме, но и за ее пределами: на фестивалях, в театрах. Мы стараемся выезжать за пределы пенитенциарного учреждения. Таким образом мы создаем символические мосты, которые возвращают заключенных в общество. После каждого спектакля мы встречаемся со зрителями, разговариваем. Это символический жест протягивания руки, преодоления пространства, которое нас разделяет.
Сцена одного из спектаклей, который был поставлен Kolektyw Kobietostan. Justyna Żądło
- Могли бы вы рассказать о программе «Лето в театре» для заключенных женщин и их детей?
- Для меня очень важно развитие этой программы. Я надеюсь, что в один прекрасный день больше пенитенциарных учреждений в Польше подхватит эту идею, и такие программы будут реализованы по всей стране. В тюрьме в Кшиванце, о которой я рассказывала, уже многие годы действует такая программа Kolonia leśna, в рамках которой дети со всей Польши приезжают к своим мамам, которые сидят в тюрьме. Два года назад мы объединили эту идею с программой «Лето в театре», продлевая то время, что дети находятся с мамами, до двух недель. На это время женщины по специальным пропускам могут покинуть тюрьму. На территории гостиничного комплекса рядом с тюрьмой мы в течение двух недель работали над спектаклем. В последний день мы вошли на территорию тюрьмы и подготовили это помещение к представлению. Мы ставили спектакль во дворе, в котором разрешается прогуливаться заключенным; в коридоре, в комнате свиданий. В постановке играли дети заключенных, сами женщины, а также надзирательницы, их дети и даже один охранник. В нашей труппе не было понятно, кто есть кто. Всех этих людей объединила общая страсть, миссия, желание превратить это некомфортное пространство хотя бы на минуту в что-то радостное, наполненное детской энергией. В прошлом году из-за пандемии мы не могли реализовать эту программу в такой форме, но нам удалось выработать новую формулу – почтовую, удаленную, объездную. В течение недели мамы записывали отрывки радиопередачи и рассказывали о своей жизни своим детям. Тем времени дети, получившие посылки, создавали элементы скульптуры. На вторую неделю, получив записи от мам, мы объездили Польшу, заезжали к детям, чтобы собрать у них элементы скульптуры и записать сцены для клипа. В завершении мы вернулись в тюрьму, чтобы соединить это все – организовать премьеру клипа, передать мамам письма от их детей и собрать воедино элементы скульптуры, которую мы установили на территории тюрьмы.
Материал подготовила Дарья Юрьева