В пятницу Сейм одобрил поправки к закону «О радиовещании и телевидении». Согласно поправкам к закону, которые были приняты нижней палатой польского парламента, иностранные компании, находящие вне Европейской экономической зоны, не имеют права держать контрольный пакет акций в польских СМИ. В частности, это касается польского телеканала TVN (по-польски произносится как Тэ Фау Эн), которым владеет американская компании Discovery.
Сейм проголосовал за поправки в августе, а в сентябре их отклонил Сенат. Сейчас депутаты нижней палаты польского парламента отклонили решение Сената, в связи с чем поправки поступили к президенту. Анджей Дуда может их подписать, наложить вето или направить в Конституционный суд. Принятие поправок к закону«О радиовещании и телевидении», прозванном в народе „lex TVN”, вызвало волну протестов с участием политиков оппозиции. В минувшее воскресенье прошла демонстрация у Президентского дворца в Варшаве, участники которой требовали от президента наложить вето на эти поправки, считая их покушением на свободу слова и СМИ.
В эфире Польского Радио ситуацию комментируют Михал Плоциньский из газеты Rzeczpospolita и Якуб Мацеевский из еженедельника Sieci.
Какое впечатление произвели на вас воскресные протесты? Принесли ли они какие-либо результаты? Поскольку все там собравшиеся политики, но также активисты Комитета защиты демократии - организатора протестов, скандировали: «Требуем вето!», но президент Анджей Дуда пока решения не принял.
Михал Плоциньский: Протесты, конечно, имеют мобилизационное значение. Парадоксально они мобилизуют электорат обеих сторон, так как, с одной стороны, оппозиция показывает силу и то, что стоит выйти на улицы, а правящая партия «Право и справедливость» (ПиС) умеет такими протестами, что мы неоднократно наблюдали, играть, показывая угрозу со стороны оппозиции. В соцсетях также были видна сильная мобилизация по обе стороны. И у меня впечатление, что политики стремятся именно к этому. Как ни странно, оппозиция получила бы выгоду, если такой закон, весьма жесткий, надо сказать, вступил в силу, и у телестанции TVN появились проблемы. Оппозиция в этом случае могла бы, наконец, доказать, что в Польше царит диктатура. А на вопрос: зачем ПиС так пытается продвинуть этот закон, отвечу, что не имею ни малейшего понятия,
Вы сказали, что эти поправки весьма жесткие. Почему?
Михал Плоциньский: Эти поправки, которые под видом введения «нового медийного порядка» ударят по одному конкретному телеканалу, который не любит власть. Конечно, можно показывать, что это не так, а потом выходит один или другой политик, и говорит, какой TVN плохой, и что его надо закрыть, тем самым обнаруживая свои планы. Так что, по всей видимости, речь идет о том, чтобы нанести удар по этому телеканалу.
Может, действительно, суть именно в мобилизации крупных партий, как правящей, так и оппозиционных?
Якуб Мацеевский: Думаю, что здесь стоит разграничить две плоскости. Политические интересы с одной стороны, и состояние польского государства с другой. То, что политики ПиС и публицисты правых сил не любят TVN, не аннулирует аргумента против того, чтобы какое-либо государство за пределами Европейской экономической зоны имело больше, чем 50% долевого участия в СМИ. Особенно сегодня, на фоне официальных военных доктрин, СМИ являются важным, если не главным элементом гибридной войны. И можно, например, не любить TVN за содержание и форму передачи материалов, но, независимо от этого, даже от того, что обе стороны хотят извлечь свою выгоду из этой поляризации, это не отменяет аргумента, что польское государство должно иметь право законодательно урегулировать вопросы, связанные с деятельностью СМИ. Ни в одном медийной субъекте в Польше, в такой огромной степени не преобладает заграничный капитал, как в TVN, а данном случае, американский.
Уже была попытка лишения концессии, сейчас пресловутый „lex TVN”. Таким образом, получается, что закон нацелен против одной редакции?
Якуб Мацеевский: Просто в Польше есть одна редакция, капитал которой сдоминирован владельцем, находящимся вне Европейской экономической зоны. Большинство стран ЕС регулирует эти вопросы, и Польша, приняв закон, присоединилась бы к этому почетному кругу. Безусловно, этот закон имел бы последствия, особенно для TVN. Но из этого можно сделать два вывода. Один, что ПиС делает неправильно, а второй - что одно из польских СМИ имеет особо привилегированную позицию. И об этом, если вы позволите, я могу говорить о конца программы.
Что же дальше? Уже есть утечка информации, что президент Анджей Дуда направит закон о радиовещании и телевидении с утвержденными Сеймом поправками в Конституционный суд. Не исключено, что суд признает его соответствующим Конституции РП, тогда „lex TVN” будет иметь законную силу. Какие последствия это может иметь не только в Польше, для свободы слова, о которой говорит само телевидение TVN, но и для польско-американских отношений? Ведь США уже очень нелицеприятно высказываются по поводу этого закона.
Михал Плоциньский: Может быть, действительно, так же, как проблема концессии для TVN рассматривается сквозь призму политики, появляются мнения, что ПиС, правительство и даже президент хотя что-то выиграть в контактах с американцами, что этот закон всего лишь такое «пугало». Но до сих пор это не подтвердилось, так что шаги президента мы еще увидим. А что сделает президент, этого не знаю ни я, ни кто-либо другой. Может только президент, а может, он сам еще не знает. У него в запасе еще 20 дней, Политики ПиС, судя по нашим беседам в газете Rzeczpospolita тоже еще не знают, что дальше, и не уверены, наложит ли президент вето на эти поправки или направит в Конституционный суд, или подпишет. Я довольно скептически отношусь к протестам, которыми руководит оппозиция. Конечно, инициатива вроде бы идет снизу, но если там выступают все лидеры «Гражданской платформы», трудно говорить о низовой инициативе. Это протесты, которые ставят президента к стене, ведь он не может сдаваться из-за протестов. Если бы их не было, возможно, президент уже бы этот закон отклонил, не подписал.
iz