Фильмы и приложения VR в музеях, мультимедийные инсталляции в художественных галереях и других культурных учреждениях становятся всё более распространенными. «Virtual Reality как неореальность - шансы и риски», - так называлась лекция профессора краковской Горно-металлургической академии Йовиты Гуйи на Immersion Festival, который прошел в Варшаве в конце прошлого года. Я также пригласила Йовиту Гуйю к нашему микрофону.
- Госпожа профессор, Вы руководите Лабораторией исследований виртуальной реальности на кафедре информационных технологий и СМИ. Расскажите, пожалуйста, о главных направлениях этой деятельности?
Йовита Гуйя: Лаборатория исследований виртуальной реальности занимается, прежде всего, культурно-общественным потенциалом VR. Это один аспект. То есть, мы занимаемся проектированием применения этой технологии в несколько иных областях, чем развлекательные. Например, в области образования, в области социальной чуткости, эта технология очень хорошо себя оправдывает. Но второй аспект нашей деятельности связан с прогнозами последствий того, каким образом виртуальная реальность изменит культуру. А всё указывает на то, что изменит кардинально, и надо будет совершенно по-новому обустроить свою жизнь, по-новому подойти к телесности, способам коммуникации и так далее. Так что мы стараемся мыслить, можно сказать, футуристически. А с третьей стороны, мы как бы немного экспериментируем, пробуем внедрять VR - решения, VR-приложения в наш дидактический процесс, также учим студентов технологии VR. И очень рассчитываем на то, что именно компетентность наших студентов гуманитарных направлений, также социальной информатики пригодятся уже сейчас, а тем более в скором будущем. Потому что VR является очень многообещающей техологией, но одновременно влечет за собой много психологических опасностей. Нельзя пустить это стихийно и предоставить решать такие проблемы исключительно производителям программ и оборудования. Это мы - гуманитарии, социологи, психологи должны задуматься над тем, где VR - технология конструктивна, а где может загнать нас в опасные районы. Вот такими вещами мы занимаемся.
Йовита Гуйя на Immersion Festival в Варшаве. Фото: И. Завиша
- Можно ли по уровню и масштабу влияния на общество назвать VR революцией, сравнимой с появлением интернета, или это даже нечто большее?
Йовита Гуйя: Мне кажется, что это, несомненно, огромная революция. Поскольку функционирование в виртуальной действительности, если оно будет таким, как обещает Марк Цукерберг в проекте Metaverse, то есть, просто станет нашим вторым домом, в котором мы живем, ведем обычную жизнь, коснется всех областей. Мы сможем, например, запроектировать наши кибертела, освободиться в них от физических ограничений. Такая возможность, думаю, будет охотно использоваться людьми с ограниченными физическими возможностями, ведь благодаря такому кибертелу они смогут в полной мере участвовать в виртуальной реальности, как в фильме «Аватар» 2009 года. Но при этом, как я уже говорила, надо подумать о последствиях, ведь если такой проект как Metaverse будет реализован, может случиться, что в этой альтеративной действительности люди будут обречены на то, что придумают, срежиссируют крупные корпорации. Может случиться и так, что действительность не будет целиком спроектирована нами самими. Так что революция, безусловно, будет, но пойдет ли она в хорошую сторону, или в плохую, это мы еще увидим.
- В произведениях научной фантастики уже появлялась идея виртуальной реальности, герои которых начинали жить в этой реальности и не хотели возвращаться в настоящую жизнь. Говоря об опасностях, Вы имели в виду отказ от принятия жизни в ее подлинном виде, который покажется менее интересным, менее увлекательным?
Йовита Гуйя: С одной стороны можно посмотреть на это таким образом, то есть, как на опасность полного эскапизма. С другой - вспомнить, что такие опасения уже имели место при появлении видеоигр, при критике социальных сетей, критике интернета как такового. При этом много раз оказывалось, что входя в виртуальный мир, мы на самом деле не бежим от действительности, что, скажем, наши контакты в соцсетях абсолютно реалистические. Я вам сейчас сформулирую мою мысль так: в развитии интернета был такой момент, когда все очень увлеклись чатами, и поначалу у всех были псевдонимы, казалось, что мы притворяемся кем-то другим. Так было с моим поколением, которое назвали поколением «Х», действующим под псевдонимами в поисках анонимности. Но очередное поколение сразу же отказалось от псевдонимов и начало общаться в соцсетях под своими именами, показывать свою частную жизнь, свои взгляды. Получилось, что эта технология фактически расширила действительность, и зачастую разделение на «виртуальное» и «реальное» не работает, так как технологические, виртуальные пространства - это места, в которых мы реализуем действительно существующее: желания, потребности, контакты и так далее. Так что всё не так просто. А если говорить о героях научной фантастики, то в литературе проявлялись культурные страхи, преобладающие в ХХ веке, особенно в течении кибрепанк. Не думаю, что кто-то действительно предпочтет цифрового персонажа живому человеку. Пока что я наблюдаю, что люди вовсе не хотят скрываться, заводить виртуальных друзей вместо реальных. Людям хочется быть настоящими, чтобы все знали, что это «я». Возможно, те опасения несколько «на вырост».
- Вы по образованию философ, и один из Ваших проектов "VRsophy» связывает VR c философией. Какова концепция этого проекта?
Йовита Гуйя: Мы стараемся создать VR-адаптацию платоновского мифа о пещере - классического текста. Но принципом такого приложения является то, что текст Платона будет не прочитываться, а переживаться. То есть, мы становимся героями текста Платона, и начнем действовать физически - подниматься в гору, освобождаться от оков. Мы хотим посмотреть, как показание философии таким способом повлияет на ее восприятие. Перестанет ли она быть чем-то сухим, абстрактным, и, может, все мы станем последователями Платона?
- Невероятно! Но такие проекты - это уже реальность, не только виртуальная. Напомню, что моей собеседницей была профессор Йовита Гуйя из Горно-металлурической академии в Кракове.
